Автор Тема: Записки штурмана. Андрей Ильичёв  (Прочитано 887 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Марчук Владимир Семёныч

  • Ветеран ПИК. Совет ветеранов
  • *
  • Сообщений: 3207
  • 66-69 - КИК "Сахалин"
.. Записки штурмана. Андрей Ильичёв
« Ответ #9 : 17 ноября 2023, 13:20:21 »
Андрей пишет: "Сегодня подумал, что подобные экспедиции являются как бы прообразом будущих дальних космических полетов на больших кораблях."
   Часто приходит мысль, почему человечество не может  понять то, что оно своеобразная команда на корабле ЗЕМЛЯ и уже много столетий несётся в океане космоса не ведомо куда. С какими катаклизмами космоса и вообще природы и эта, пока условно команда,  уже сталкивалось и  опыт, и его понятие, никак не могут заставить стать на самом деле КОМАНДОЙ, чтобы вместе бороться опасностями космоса и катаклизмами природы без раздоров и распрей.

Оффлайн Вахтенный у трапа

  • Служил советскому народу
  • Ветеран ПИК. Администратор
  • ***
  • Сообщений: 22889
  • "Неделин" 1982-92
.. Записки штурмана. Андрей Ильичёв
« Ответ #8 : 17 ноября 2023, 08:07:00 »
Меня всегда удивляло, когда встречаются два моряка. Независимо от того, гражданский, военный или какой другой. Всегда находятся общие слова, дела, интересы. Не зря же на флоте говорят "братишка".
Да - флот не забудешь никогда.
Никто пути пройденного у нас не отберёт

Оффлайн Прощенко Владимир Алексеевич

  • Товарищ
  • *
  • Сообщений: 1870
  • НИС "Космонавт Георгий Добровольский" 1978-81
.. Записки штурмана. Андрей Ильичёв
« Ответ #7 : 17 ноября 2023, 00:09:38 »
Владимир Семёнович,

Вы знаете, что у нас, по крайней мере - на ленинградских судах, половина экспедиции - гражданские, точнее, "служащие СА". Кто-то с дембеля пришёл, Кто-то, как я - поработав на берегу, имея нужную квалификацию и опыт. Одних - набирали прямо на НИПах. Другие, как я, узнавали про Службу случайно. Пришли мы в Службу по собственному желанию, пройдя отбор и всякие инстанции. Не знаю, сколько было среди нас отслуживших срочную на флоте. Знаю имена пятерых, пришедших с ТОГЭ, по крайней мере трое из них - офицеры.

Я понимаю, что пара лет срочной в армии не то же самое что 3-4 года на флоте. Те, кто с берега пришёл, видимо плохо представляли себе, что такое служить на корабле. Потому многие после первого же рейса уходили. Но были такие, что сделали по десятку и больше рейсов. Что их держало? "Большое дело", как Вы говорите, "романтика", деньги или что-то другое? Не знаю. Причины разные. Но суть одна: нормально жить и работать на корабле можно только если ты не сам по себе, а все вместе.

А про записки штурмана - они интересны тем, что это взгляд со стороны на то, что и как происходило на нашем "Добровольском". Не скажу за "большие" суда но у нас было так.
Не зная прошлого, зачем ты в настоящем и что тебе до будущего?

Оффлайн Марчук Владимир Семёныч

  • Ветеран ПИК. Совет ветеранов
  • *
  • Сообщений: 3207
  • 66-69 - КИК "Сахалин"
.. Записки штурмана. Андрей Ильичёв
« Ответ #6 : 16 ноября 2023, 22:08:57 »
Владимир Алексеевич, своими несколькими строчками ты ковырнул такой пласт мыслей. Главная из них что мы срочники, нет не люди которые избрали такую профессию, а мы которые случайно попали и прикоснулись к такому большому делу, могли легко изменить свою судьбу. Но в голове был конец службы счастье и радость и планы на новую жизнь... можно было...

Оффлайн Прощенко Владимир Алексеевич

  • Товарищ
  • *
  • Сообщений: 1870
  • НИС "Космонавт Георгий Добровольский" 1978-81
.. Записки штурмана. Андрей Ильичёв
« Ответ #5 : 16 ноября 2023, 14:11:29 »
Андрей пишет: "Сегодня подумал, что подобные экспедиции являются как бы прообразом будущих дальних космических полетов на больших кораблях."

Это верно.

Когда 6-8-11 месяцев находишься в замкнутом пространстве железного, напичканного электроникой и механизмами корабля, когда вокруг него - только океан и небо, а внутри - одни и те же лица, когда каждый день - одно и то же: работа-отдых-сон, когда дом, родные и любимые так далеко... Вот тогда человек и раскрывается.

Тут, на корабле, когда на календаре пошёл 6-й месяц рейса, всякие слова о патриотизме и о высоких материях никому не нужны. Шелуха осыпается, а ты, как голенький, оказываешься на виду у всех. И все видят - кто ты по-настоящему. И ты обязательно это поймёшь: тебе с ними или лучше уйти. 

Тут люди испытывают большие не физические, но психологические нагрузки. Не все выдерживают. Слабые - уходят. Сильные - остаются и даже побыв дома месяц-другой снова думают о море, о корабле. Там, в море, на корабле, с людьми, которые остаются, что-то происходит. Они меняются. Они узнают себя и окружающих глубже. Они научаются ценить дружбу и взаимопомощь, понимать - кто что из себя представляет. Они уже не могут быть без моря, без корабля, без своих товарищей. И становятся моряками.

Вот так, наверное, будет и в межпланетных полётах, которые Андрей упоминает. Всё непросто.
 
Не зная прошлого, зачем ты в настоящем и что тебе до будущего?

Оффлайн Прощенко Владимир Алексеевич

  • Товарищ
  • *
  • Сообщений: 1870
  • НИС "Космонавт Георгий Добровольский" 1978-81
.. Записки штурмана. Андрей Ильичёв
« Ответ #4 : 16 ноября 2023, 13:11:53 »
В файле - работы НИС КГД в 10-11 рейсах, упоминаемые А.Ильичёвым
Взято отсюда >>
Не зная прошлого, зачем ты в настоящем и что тебе до будущего?

Оффлайн Вахтенный у трапа

  • Служил советскому народу
  • Ветеран ПИК. Администратор
  • ***
  • Сообщений: 22889
  • "Неделин" 1982-92
.. Записки штурмана. Андрей Ильичёв
« Ответ #3 : 16 ноября 2023, 11:00:25 »
Часть 3. Рейс 1988 г. Дополнение: заход в Блафф
Андрей Ильичёв
Всем добрый день!

Набирая этот текст на компьютере, как будто перенесся на машине времени в те дни… Кто был там тогда, наверняка, вспомнит что-то своё.

Запись от 08.10.1988 г.:

«Вновь пересекли линию перемены дат и остались в субботе. Теперь отстаем на 14 часов от вас. Идем в точку работы 45°S, 133°W без всяких перспектив и в полной неизвестности. Впрочем, повторяюсь, как обычно.

Теперь о прошедшем. Т.к. наворочено довольно много, опять постараюсь изложить в коротком стиле, так сказать, фактический материал.

Подошли по исковерканной карте (из кусочков) на якорную стоянку на моей вахте ночью 3-го октября. У мастера мандраж. Все благополучно. Сменился, а в 8.30 разбудили на швартовку.

На причале репортеры снимают. Да и при подходе с катера уже успели. Эта фотография 4-го и появилась на страницах газет. В цвете ржавые. Сразу власти, но довольно доброжелательно и быстро. После властей телевизионщики. Аппаратура «Sony». Без юпитеров. Сразу со звуком и пишут. Меня в качестве переводчика. До 16-ти часов этим занимался. 35 минут репортажа в последствии превратившиеся в 5 минут экранного времени. Но весь 35-минутный материал мы переписали на судне на свой видик и теперь периодически показываем. После телевизионщиков были корреспонденты из газет. Но это я уже проигнорировал, т.к. заступил на суточную.

К чифу после работы приехал шипчандлер с пивом и водкой, и с фруктами киви. Местный, островной. В Европе до доллара за штуку, т.к. очень экзотический. С виду – картошка вареная в мундире. Внутри, как слива, а на вкус, как недозрелая клубника. Еще успел выдать деньги экипажу и экспедиции. Потом примостился у чифа и поболтали с иностранцами. Язык закостенел, конечно. Но все же. Попросили видеокассеты. Они привезли. 9 фильмов. Но лапа сероглазого наложена и, дай Бог, посмотрим 3. Вот вам и демократия.

Утром 4-го сменился, поругался с 1-м помощником, лег вздремнуть, но, конечно, не дали. То одно, то другое. Один из экипажа, рефмоторист, заболел, готовит документы денежные на репатриацию и т.п. Все сделал. Приехали муж с женой. У чифа. Приглашают в гости кого-нибудь. Я согласился и мы отправились с моей группой (+ два матроса, слабо-слабо в английском).

Джим и Вол. Он работает в фирме по экспорту мороженного мяса. Она – домохозяйка. Женились 2 года назад. У него двое детей от первого брака, у нее - тоже. Парень уже работает, девчонка еще учится. Машина – для того, чтобы ездить. Разбросано внутри все.


Погода не удалась. Постоянные дожди, ветер. Обычная для этого времени года. Но, когда проглядывает солнце, то красиво. Холмы покрыты кустарниками с желтыми мелкими многочисленными цветочками и огромными острыми шипами. От Блаффа до Инверкаргилла 30 км по шоссе. Городок небольшой, около 35 тысяч. А Блафф, так и вообще – поселок. Одна главная улица вдоль побережья и домики, взбирающиеся по склону на холм. Прямо напротив судна в ста метрах пивной кабачок, направо – еще один. На этой же улице небольшой книжный магазин, продуктовый самообслуживания, магазин сувениров. Вот, пожалуй, и все.

Мы едем. Идет дождь. В городе покружили по центру и к ним домой. Программа рассчитана до следующего утра, но мы (вернее, «все-я», т.к….) отказываемся, т.к. заняты. Дом: веранда, бытовка, где стирают, кухня, коридор (довольно обширный), гостиная, еще одна, где собираются дети, спальня, две детские комнаты. Чуть ли не в каждой комнате по ТВ, стойка, видик, магнитофоны, все в паласах и т.п. Но все разбросано. Люди живут, чтобы жить. На быт – не первое внимание. Чувствовалось, что встали утром, прочитали в газете, что в Блаффе русские, которых видеть никогда не видели – и поехали, чтобы пообщаться. Даже обед, впоследствии, готовили на скорую руки. В доме холодно. Растопили камин и в этой комнате, впоследствии, все и сидели. Разговор обо всем на свете. Страну нашу ну совсем не знают. Москва – и все. Сибирь. Ни истории, ничего. Девченка в классе проходит сталинские репрессии. Смутно. На этом всё и останавливается.

Хорошо понимаю его. С Вол сложнее. Она, как женщина, говорит быстро. Часа через 4-5 в голове от обилия иностранного языка начинает несколько мутиться, т.к. ведь еще надо переводить ребятам, чтобы они уж совсем не чувствовали себя оторванными от общей беседы и только улыбались. Языковый барьер, конечно, здорово усложняет общение, но чувство дружелюбия и хорошее настроение все скрашивали. Хозяйка очень быстро сделала вкусные тосты, открыли вино, достали пиво (пожалуй, здесь самое вкусное пиво, которое я где –либо и когда-либо пил в мире. Ячменное, очень мягкое и вкусное).

Потом поехали в парк. Ему уже 130 лет. Совершенно неожиданно: обилие цветущих кустов и цветов. Тюльпаны разнообразные, даже наши «Анютины глазки». Вот только розы еще в коробочках. Вольеры с животными. Островная птица киви. Какаду, пытающееся разговаривать. Во всяком случае, на приветствие: «Хэллоу»,- отвечает тем же. Кенгуру. И т.п. Огромные красивые деревья.

Прогулявшись, поехали в клуб к Джиму. Уж больно ему хотелось, чтобы нас там увидели его товарищи. Я так понял. Буквально, пропустить по рюмочке. Клуб армейский. Т.е. бывшие служивые. Он служил в Малайзии и Сингапуре. Лет 25 назад. Мои ребята балдеют, так все интересно. Потом снова к ним домой. Ужинать. Здесь-то и познакомились с её детьми. Стеснительные. Парень постарался сразу после ужина смыться в спортклуб, а девчёнка – в свою комнату. На ужин просто, но обильно. Немного супчика, потом на огромной тарелке разнообразные вареные овощи и гуляш, потом традиционный английский пирог с яблоками и взбитыми сливками. Чашечка кофе с ромом и сигара. Я еле встал из-за стола. Отказываться не удобно. Вот уже и на судно пора. На память они подарили пивную кружку, а я им виды Петродворца и Волгограда.

Подкатили прямо к трапу. Прощания, зная, что никогда больше. Хорошо, что никто, кроме вахтенного, не видел. Ведь все это НЕЛЬЗЯ. Потом объясняться бы пришлось. Особенно с сероглазым. О, Господи! А так – тишина. Чиф-то тоже никому ничего не сказал. В увольнении и в увольнении.

Только это я решил расслабиться после всего навалившегося, как звонок от первого. Пришли местные коммунисты. Просит помочь. Прихожу к нему. Шесть человек. Это в 21 час вечера. Притащили ящик пива (правда, с начало-то без всего, скромно, но потом их главный пошептался со мной, можно ли, вообще-то, у нас, на что я ему ответил, что можно, т.к. мне к тому моменту было все равно). Он быстренько сгонял. В конце октября двое (видно, в этом районе они основные) едут в составе новозеландской делегации в Москву на две недели по приглашению нашей партии. Опять настолько вольный разговор, с темы на тему. К полуночи начал отключаться. Они это заметили. Стали собираться, а когда узнали, что я не спал уже почти двое суток, то просто были потрясены.

На следующее утро, отоспавшись до 9-ти часов, съездил с мастером снова в Инверкаргилл, вернулся, и прошелся прогуляться с двумя ребятами из машины по поселку-то хоть, т.к. все говорили, что довольно красиво. И погода стояла в этот день хоть и ветреная, но солнечная. Купил две книжечки почитать, потом в продуктовом, для пробы, кофе и чай. А потом моим спутникам очень захотелось поиграть в бильярд, поэтому мы зашли в бар, где он был. Огромный ТВ. Пускай, думаю, играют, а я посижу. Но бильярд оказался занят. А вот «однорукий бандит» свободен. Это игральный автомат. Опускаешь 20-ти центовую монетку и отдаешься на волю случая. Там какая-то хитрая карточная игра. 6 дисков крутятся, поочередно останавливаются и, в зависимости от набора выпавших карт начисляются очки, а потом должны выпасть денежки. Но это довольно редко. Вот мы к нему подошли. Масса кнопок. На что нажимать? Никто до этого никогда не играл. Попробовали опустить, что-то засветилось, нажали, диски завращались, потом остановились. И ничего. Еще раз – снова пусто. Разменяли доллар. Опустили денежку. Завращалось. Смотрю, две карты совпали и зажглась кнопка «Collect». Собирай, мол. Нажимаю. На табло выскакивает сумма очков и начинают сыпаться монетки. Да, правила мы так и не поняли, но высыпалось 150 штук, чем мы сорвали аплодисменты всех присутствующих. Видно, подобное здесь происходит не так уж и часто. Обменяли их нам на 30 бумажных долларов и ребята подналегли на «Смирновскую», а я, напрочь отказавшись, на орешки.


Потом сходили к столбу с указателями. Местная достопримечательность. Вот и все. Пора собираться в дорогу.

С Сергеем Самойленко почти не виделись всю стоянку. Когда я стоял на вахте – он гулял. Причем, подпил здорово, устроил сольный концерт на фоно в одном из кабачков.

Снова в океане. Пока не качает, что несказанно радует.

Вчера отмечали 25-ти летие Службы. И день Конституции заодно. В спортзале столы, ансамбль, дискотека, кино и т.п. Скукотища. Без газа народ не тот. А я вообще не люблю подобные мероприятия. Поэтому, поев мороженное, смылся спать.

Из всего самое хорошее, что уже 8-е октября. Достаточно незаметно прошли эти дни нового месяца, чему я несказанно рад. И совсем плохо внутри: без писем, без тебя, в полной дальнейшей неопределенности.

Сероглазый запретил письма передать с больным. А он в Ленинграде был уже 6-го вечером. Через Окленд, Сидней, Токио и Москву. Всё не так, как надо.

Добиваюсь тлф. Пока не поговорю, каждый день буду пробовать.»

 
P.S.

1. А еще помню, что очень удивились, когда несколько раз во время прогулки по Блаффу наткнулись на пустую молочную посуду, выставленную на улице перед калиточками или дорожками от входных дверей домов. Пустые банки или бутылки прижимали к мостовой бумажные деньги и мелочь. И никого…

2. Тишина и незатейливое дружелюбие людей остались в памяти на долгие годы.

3. В универсаме продавали арбузы, порезанные половинками или четвертями и затянутые пищевой пленкой. Как-то для нас это было необычно.

4. В клубе, куда нас приводил Джим, нас попросили оставить запись в книге почетных гостей. Что-то там написали, типа «Мир-дружба»…

5. В 1988 года прошла Летняя Олимпиада. По числу медалей, завоеванных на ней в пересчете на душу населения страны, Новая Зеландия, по-моему, далеко опередила всех. Помню, они очень этим гордились.

6. А Джим тогда собирался через несколько лет поехать в Европу на чемпионат мира по регби…

 
Всем здоровья и удачи.

Из откликов на форуме:

А.Сычёв:

"Вот и я что-то вспомнил...

Линия перемены дат удачно для нас, экспедиции, пересекалась. Первый раз в будний день перескочили через сутки и, таким образом, рабочая неделя оказалась короче.

А второй раз выходной день наутро повторился. Заход в Блафф был, конечно, необычным. Необычности начались ещё на подходе к острову, вдруг открылась красивая картина - зелёные луга и на них стада овец. Потом удивили швартовщики на причале, они оказались женщинами. Опять же обилие репортёров, камеры на борту нашего КГД.

Андрею, конечно, повезло больше, он поездил по острову, побывал в гостях. Но и мы кое-где побывали и что-то видели. Первым делом, конечно, заглянули в таверну, что была в сотне метров от нашего трапа. Там я впервые за все свои рейсы увидел пьяного иностранца, да и то он вполне держался на ногах, только приставал к нам с разговорами. А как разговаривать, если у нас с английским очень плохо. Но кое-как пообщались. Его очень удивило то, что у нас на судне не продаётся пиво. В таверне пиво лилось рекой, посетители, в основном, играли в дартс, что для нас тоже было в диковинку.

В посёлке удивило почти полное отсутствие людей на улице. Только мы и дефилировали там тройками-четвёрками. Изредка проедет машина до единственного супермаркета. Мне очень понравились домики, все красивые, разные и у каждого стоит машина, а то и две.

Посетили местный супермаркет, магазинчик сувениров, поднялись в гору и очутились в лесу. Лес оказался непроходимым, только узенькая просека с вымощенной досками тропинкой для туристов. Встретили в посёлке одну туристку, она оказалась американкой. Мягко говоря, удивилась, узнав, что мы из USSR. Она впервые видела русских. По глазам было видно, что до этого представляла себе нас как-то по-другому.

Сходили на берег океана к местной достопримечательности - столбу с указателями расстояний до крупнейших городов мира. До Москвы было очень далеко.

По приходу на судно нас ожидали местные теленовости с обязательным роликом про нас.

Заход получился тихим, спокойным, без беготни по магазинам, каким-то душевным. Мы с удовольствием погуляли по земле, погода тоже была вполне комфортной."
Никто пути пройденного у нас не отберёт

Оффлайн Вахтенный у трапа

  • Служил советскому народу
  • Ветеран ПИК. Администратор
  • ***
  • Сообщений: 22889
  • "Неделин" 1982-92
.. Записки штурмана. Андрей Ильичёв
« Ответ #2 : 16 ноября 2023, 10:59:56 »
Часть 2. Рейс 1988 г.
Андрей Ильичёв
И снова здравствуйте.

Как-то мало что помнится из деталей через почти 30 лет. Как давно все это было. Я, впрочем, как и Сергей Самойленко, оказались на НИСе совершенно случайно. С нормальных торговых судов, куда, впоследствии и ушли. Но этот опыт остался в памяти.

Было мне тогда 30 лет. Но с Океаном мы уже были во вполне адекватных отношениях. Все-таки 6 лет училища и 7 лет работы на судах, ну, очень дальнего плавания, способствовали этому…

Чтение записей первой половины 11го рейса оказалось не менее увлекательным занятием, чем предыдущие.

Печатая выдержки из них, хотелось прокомментировать почти каждую. Но сдержался. Поэтому выдержки – в первозданном состоянии…

 

 

Запись без даты:

«Начало рейса 05 июня с выходом из Ленинграда вечером. С женой распрощались у Главных ворот, среди цветущей сирени и прочей зелени, в хорошую погоду и другие прелести ленинградских белых ночей в самом разгаре. Со знанием того, что плановая продолжительность рейса до середины января 1989. Уже другого года…

По выходу из Лнг открутили девиацию (как всегда на моей вахте), походили по мерной линии со специалистом по лагу. На всех каналах нас все время спрашивали, когда он закончит и сойдет с борта? Мало того, что сам факт его провоза на судне при закрытой границе стоил стольких усилий и бумаг, так они как будто еще и задались целью нас в Финском заливе достать. Больно надо нам его с собой увозить! Глупейшие вопросы типа: «А вы не забыли?». Будто здесь дети 3х летнего возраста или старые маразматики, что сидят у нас в службе регулирования движения и в ИПН. Сдали. Едем. Быстро. Встали на якорь в Балтике у Готланда. Простояли 14 часов и пошли дальше. Утром 9го в 08.00 ошвартовались в старой гавани порта. В порту тишина. В гавани, кроме нас, лишь 3 средних яхты. Старые неиспользуемые склады. Проходных нет. По дорожке налево через парк. Загорающие вповалку. Все женщины топлесс. На фоне увиденного в городе всплыло все убожество нашей жизни. Две большие пешеходные улицы в центре, фланирующая публика, проносящиеся на роликах юнцы, маленькие оркестрики и отдельные музыканты. Устал – зашел в кафе. Или просто присел: на фонтан, на прохожую часть. Можно подремать на скамейке. Большинство – здорово загорели. На ходу пьют различные соки, пепси, колы и проч. Множество групп детей с рюкзачками. Явно, из других городов. Отличная солнечная погода дополняет. Множество скульптур и памятников по всему городу. Очень интересные фонтаны: буйволы, запряженные в колесницу с извозчиком. Целый каскад спадающей воды. Буйвол, победивший дракона. В фонтане можно и искупаться. Не знаю, чего нет из вещей и продуктов. Овощи и фрукты очень дешевые. Остальное – подороже. После Исландии вторая по дороговизне страна в Европе. Средний рабочий получает 18 000 крон. После всех отчислений у него остается в переводе на наши деньги около 600 рублей…

На следующий день стоял на вахте. Задергали. Ночью почти не спал. В 07.00 уже лоцман и пошли дальше. Вчера, 11го, прошли Скаген и вниз, вниз, вниз. Объединились с Сергеем и немножко насолили радионавигатору – «фишке», который все записывает в тетрадочку про всех и закладывает. Я думаю, что ему мало не покажется. Еще я удружил доктору. За подобные пакости. И чтобы не врал, чего нет…

Впереди точка 3 гр.сев., 3 гр.вост. Заход в Ломе в 20х числах июля. Впереди работа.»

 

Запись от 15.06.1988:

«… Сегодня подумал, что подобные экспедиции являются как бы прообразом будущих дальних космических полетов на больших кораблях…Высадил 2 ящика разнообразных зеленых насаждений. Поливаю. Где-то даже нравится… Когда бегал сегодня вечером, на палубу вышли промышленники. Всей группой. 6 человек. Смешно. Сразу видно, что совершенно посторонние морю люди.»

 

Запись от 26.06.1988:

«Неожиданно остановились в точке 8 гр.сев., 18 гр.зап. Где встретились с «Беляевым». Он ушел в Пальмас, повез наши письма, а мы не пошли на юг. Здесь до 30го. Весь день у нас были гости с «Беляева». 40 человек приехало. Потом сгружали этих гостей… Зыбь приличная шла. Всегда как назло: как встреча с кем-нибудь, так погода портится. Все закончилось благополучно, но у нас уже есть два кандидата для разборки. Хорошо, что в их число и доктор попал… Удалось несколько раз позагорать. И это в середине лета в тропиках. Ха-ха.»

 

Запись от 29.06.1988:

«Поехали в 20.00 в точку 3 гр.сев., 13 гр.зап. Стыковка «Прогресса». А впереди ( но когда?) обеспечение нового шага в советской космонавтике.

После рейса соберу все свои записи вместе. Просмотрю. Кое-что интересно будет вспомнить. Избирательная память многое напрочь забывает. Но, стоит ей напомнить, как из небытия всплывают замечательно свежие картинки и образы. Как будто это было только вчера.

За иллюминатором полыхают зарницы и сверкают молнии различных видов, и по времени до нескольких секунд. Блеск. В левый борт шквальный ветер и сильнейший ливень. Тропики. Ночь. Океан.

Приснилась картинка: вид нашего судна сверху. Хорошая безоблачная погода с легким ветерком, поднимающим рябь на поверхности. Взгляд поднимается, поднимается, а судно уходит вниз. Становится все меньше, чем мы выше. Меньше, меньше. И совсем теряется в просторе воды…»

 

Запись от 03.07.1988:

«Сегодня праздник. С праздничной курицей и увеселительными развлечениями в виде различных игр. В 13.00 как начали играть, так ели успокоились. И перетягивание каната, и футбол, и теннис, и шахматы, и волейбол. В баскет принял непосредственное участи. Сдули экспедиции. Сделал, что мог. Даже успел своему же игроку разбить лицо и потоптаться по игроку противника так, что он больше не играл. Правда, и мне чуть палец не сломали. Спят наши на ходу…После игры сразу в баню. Но там не долго. Ни как обычно. Потом накрыл небольшой столик, поднял с койки Сергея, и мы с ним выпили за тех, кто нас вспомнил. По чуть-чуть из початой бутылки, которую начали 30го июня, в день 10-летнего юбилея подъема флага АН СССР на бывшем «Назаре Губине»…

Завтра вечером, после очередного витка ложимся курсом на юг в точку 6 гр.юж., 14 гр.зап. к острову Вознесенья.

Записываю в основном хронику происходящих событий, по прочтению которых много всплывает деталей, ощущений, действующих лиц и проч. Импульс воспоминаниям.

Количество недоброжелателей увеличивается с каждым днем, хотя, и из каюты мало куда хожу. С доктором основательно поцапались. Покричали друг на друга в каюте КМ. Большинство-то людей хороших все же окружает. Но, быть готовым надо ко всему: подставить подножку очень даже. Впрочем, и протянуть руку помощи могут. Наверное, я такой же в основном. Из одного корыта хлебаем.Одно только здорово удивляет: безучастность многих ко многому. Когда, казалось бы уж и молчать-то не следовало бы, так, только если пнешь коленом под зад, тогда и выжмут что-то из себя.»

 

Запись от 10.07.1988:

«Дни продолжают лететь очень быстро. Это очень хорошо. Погода, видно, готовит нас к югу заблаговременно. Вот, только два дня, как с неба ушли облака, но ветер и волна в прежней силе. Казалось бы… Рядом с экватором. А все время качает и прочие казусы умеренных широт.

Поговорить по ртлф не удается. Здесь глухо совсем. Радисты уже и не записывают желающих, т.к. их нет. Какой-то глухой в этом отношении «пятак» в океане. Но скоро, после 14го, должны пойти на заход в Ломе. Будем надеяться.

6го отработали по запуску первого «Фобоса». Впервые в истории космонавтики к спутнику Марса. 12го второй запуск. О-че-чень ответственные работы. Экспедиция потом ходит, поздравляет друг друга… Лежим в дрейфе. Часа 2 похожу на витках, а потом остановлюсь…

Витки закончились. Теперь до запуска «Фобос-2» ничего не будет. Отъедем подальше и ляжем в дрейф.

В бане зацепились языками с «дедом» об образовании и воспитании. В одном сошлись определенно: давно ушло в прошлое, когда образованность предполагала и воспитанность. Во всяком случае у нас в стране. Приходится почти постоянно сталкиваться с образованным хамством, безкультурьем и прочими болезнями Страны Советов на 71 году власти. Общий уровень комсостава так низко упал, что почти достиг уровня рядового состава, который, к сожалению, хоть и является примером для подражания многим сферам производственной деятельности (все же мы производственники), все же, по моим понятиям, довольно низок с т.зрения заложенного в процессе обучения. А в этом уже виноваты не сами люди, а система. Так вот, жаль, что комсостав приближается к ним. И в общении, и в поведении (не только в быту, но и в служебных отношениях), в сфере интересов, чтения, даже манере одеваться и есть. Ведь даже не новую одежду можно и нужно носить не как половую тряпку на себе. Впрочем, здесь можно увлечься рассуждениями о скаредности, прижимистости и т.д., так буйно расцветшей в последнее время в нашей среде, когда счет идет на каждую копейку с ее переводом из инвалюты в процентное советское. А также о лишении многих вещей, которые д.быть в обычном обиходе и т.д. Как здесь все переплетено одно в другом. Когда весь пляс начинается от системы, которая не может дать того, что мы зарабатываем, и относится к морякам как к последним сукиным детям, крича под фанфары, особенно в дни праздников и юбилейных торжеств, о наших достижениях.

Ладно. Бог с ним. Увлекся. Тема увлекла. Как с армянами в Ереване. Что они хотят, что они хотят? Да, им просто надоела Советская власть, а все остальное лишь придирки или повод для выступлений. Это может никогда не кончится. Хотя, наверняка, определенная работа для ИХ устранения ведется. И волнения должны прекратиться. Это с одной стороны. А с другой – время-то, действительно, беспокойное началось. И к чему все это приведет, еще никто не знает. Мао однажды сказал: «Если начинает дуть ветер перемен, то не надо строить деревянных щитов, надо строить ветряные мельницы.»

 

Запись от 14.07.1988:

«Едем в Африку.

Завтра начну писать письмо, которое будет прочитано лишь в конце августа. Дочери 5 лет. А я еще не разу не был на ее дне варенья…

Сегодня, когда пошли в сторону Ломе, после отработки очередного витка, и набрали скорость, стали попадаться стада летающих селедок. Вдруг, от форштевня вода начинает бурлить и в обе стороны велетают сотни, а то и тысячи, рыбок, как «усы» судна. И быстрее в разные стороны. Нас тут, в этой забытой Богом точке Мирового Океана, облюбовала морская живность. Дней пять назад подошел косяк дельфинов. Когда мы на ходу – и они плывут быстро, резвятся, кувыркаются. Ложимся в дрейф, начинают медленно и, как бы, лениво кружить вокруг судна, подходят к борту, где стоят любопытные, высовываются… А позавчера приплыли два кита. Небольшие, но, все же, киты, и их размеры внушают уважение. Толпа любопытных с фотоаппаратами резко выросла. Стоят на одном борту. Киты подплывают под судно, все перевешиваются: «Пошел, пошел…». И быстро бегут на другой борт. В ожидании. «Ура! Вот, вот, смотри!» Потом картинка повторяется в обратном направлении. Иногда ловят акул. Дня три назад нашествие макрели и все судно завешено связками вялящейся рыбы.

Из рассказов КМ.

Он заканчивал в Ростове в 48м году мореходку. У них был преподаватель, которого все очень любили. Он преподавал Седову. Ростовское училище его имени. Когда преподаватель умер, мастер нес венок на его похоронах. Вторым несущим был его училищный корешок Соболев. Ныне известный литератор.

Жена КМ была в блокаду в Лнг. Их детсад был переведен из города в Песочную на все время войны (я там вырос). Ее дядя, кажется, Пахомов, часто наведывался к ним после свадьбы. В.А., как говорит, думал, что так, заштатный художничек, а его именем теперь судно в БМП названо, картины в Русском музее выставлены. Там и жена В.А. изображена. Увековечена, т.сказать.

Еще много рассказывал о том, как плавалось в пятидесятые. Когда он разговаривал по-английски со стивидорами, то, стоящий рядом помполит сгорал от ненависти и жгучего интереса: о чем же они говорят? И не разглашает ли он какие-либо государственные секреты? Выдвиженец с завода, помполит-то. А товарища КМ лишили визы и списали из плавсостава примерно за такую фразу (фразу!): «Смотри, какой красивый пароход, не то, что наша калоша.» И т.д. Ведь и пресловутые «тройки» увольняемых ввели после Победы. До войны этого не было. С приходом в порт старшим на судне вообще оставался чиф, а капитан съезжал на берег. Все увольнялись, как хотели, на день, на ночь. Каралось строго лишь опоздание на вахту, а не все остальное. Теперь – наоборот. Да еще все время напоминают о недопустимости распада группы. Хотя вот-вот все это отменят. Как отменили недавно расхваливаемые судовые досмотровые группы с обязанностями таможни. Оказалось, что это ошибка времен застойного периода.»

 

Запись от 22.07.1988:

«К Ломе подошли 17го к 24.00. Встали на якорь до утра. Все занято. Ели добились для нас места на контейнерном терминале. Заступил на вахту. Ночью поспал часа 2. А с утра в увольнение. Сходили хорошо. Да, и все знакомо. В город на такси. Шум, гвалт, духота, прочие прелести африканской жизни. Это надо видеть. Когда все мои накупили, что хотели, то рванули обратно, ближе к морю. Накупались в прибойной волне, которая была очень слабенькой, повалялись на песке. Хорошо. Весь день был пасмурный, а тут Солнце-солнышко выглянуло. Пляж от отеля «Саранова». Негры негров гоняют. Накупавшись, пошли пить пиво. Столики под баобабами. Дешево. Большие холодные бутылки.

Перед приходом в порт организовал выдачу культфонда на руки. Обошлось без особого сопротивления. Все довольны.

На следующий день решил сходить в город еще раз. Да, и не в город, а лишь бы с судна слинять. Нашел себе напарника – нового матроса. С ним и пошли вдвоем. Он в Африке впервые. Пришлось выступать и за гида, и за переводчика, и за помощника в торговых сделках. Затащил Игоря( этого матроса) даже внутрь крытого рынка. Вонь там, конечно, ужасная. Много походили для интереса. Потом такси, и снова мы на вчерашнем пляже. Накат сильный. Брызги долетают до места загорания. Под тентом устроился стармех со своей группой. Я Игоря минут 5 рассказывал о том, как надо купаться в таких прибоях, об опасных тягунах, вторых волнах и т.п. А потом пошел купаться первым, оставив его около нашей одежды, т.к там все же воруют маленькие дети. Покупался, потом «вошел» в одну из сильных набегающих волн, вынырнул, хотел вдохнуть, но в это время меня накрыла вторая волна, следующая сразу за первой. Вот это и опасно в прибое. Вдохнул я здорово, начал отплевываться, потерял ориентацию, а когда пришел более-менее в себя, то уже до дна ногами не доставал. Развернулся к берегу и начал выгребать. Гребу-гребу, а берег все дальше и дальше. Занервничал, усилил напор. Да еще накрыло несколько раз волной со спины. Ничего не получается. И силы как-то быстро стали уходить. Ладно, думаю, пора Игоря на помощь звать. Крикнул раз, другой. Бесполезно. Прибой. Начал махать рукой. Он-то на меня все время смотрел. Он тоже мне рукой в ответ машет. Вот тут, если я и не испугался так уж сильно, то струхнул здорово. Что помогло сосредоточиться и вспомнить еще раз, что главное – не суетиться. Все же он допер, что я не зря размахиваю руками. Засуетился и побежал в мою сторону. Но, тут и я, после нескольких безуспешных попыток, удачно «встал» всем корпусом на сильную набегающую волну. Так много раз, пока они меня не выкинули на песок. На корачках выполз в безопасное место. Причем, сил встать в полный рост уже не было. Отдышался. Обсудили с ним это происшествие. У него всякая охота купаться пропала. Я тоже на воду смотреть не могу. Все же немного постояли еще, пока нас фотографировали. Обязательно достану эту фотографию на память. Много о чем я успел передумать, пока барахтался в прибое. Отошел от потрясения. Пошли, попили. Потом на судно. Перешвартовка на другой причал, сбор денег, отшвартовка… К черту надо такие заходы. Еще какая-то тварь ночью покусала. Главное дело, уже в море и на вахте. Налетела на мостик, и вот. Теперь думай и жди. Африка…

В 04.40 пересекли знаменитую точку 0 гр., 0 гр. Экватор в меридиане Гриндвича. Можно уже официальную серьгу в ухо надевать. По старым морским традициям. Если еще и проливом Дрейка пройдем, то с серьгами у меня будет все в порядке.

По поводу пересечения экватора был организован грандиозный праздник: с Нептуном, чертями, крещением всех вновь пересекших даже, т.к. в этой точке уж точно никто не был. А уж о тех, кто это делает впервые, и говорить не приходится (хотя мы уже и пересекали экватор туда и обратно). Поливали из шлангов, прогоняли через «чистилище» (длинная «нора», затянутая брезентом, с ответвлениями, поливают, подгоняют), брили, кормили горчицей, купали в бассейне, ставили печати сзади, пониже поясницы. Музыка, шум, погоня за нежелающими выйти, танцы и песни, чтобы откупиться с русалкой на пару. До обеда никто не работал. А после обеда работали вперемежку с принятием увеселительных напитков. Вечером по ТВ закрутили «Кинг-Конга». Вот такая праздничная программа».

 

Запись от 27.07.1988:

«Сегодня у меня не самый лучший день. Встал, пошел на вахту. Не очень. Подзнабливает. Явный жар и сейчас. Под двумя одеялами так и не смог заснуть, было холодно. Все бы ничего, если бы я был уверен, что это обыкновенная простуда. Прошла ровно неделя, как мы вышли из Ломе, и меня покусали комары. Ведь смешно: в море уже.»

 

Запись от 28.07.1988:

«Немного сегодня отпустило. Ночную вахту еле отстоял. Ломало всего, даже дышать трудно было. Но, самое интересное, Сергея тоже скрутило. У него вообще расслабление желудка и рвота. Он всю ночь не спал, утром к доктору. У мастера во время зарядки что-то внутри «отскочило», как он говорит. Теперь он себя подвешивает на блоках к подволоку. Смех, да и только. Один висит, другой в гальюн бегает, третий под двумя одеялами в халате мерзнет.

Некоторая статистика. Этакие размышления слегка оклемавшегося человека по поводу. Согласно официальной норвежской статистике палубная и машинная команды имеют больше всего шансов заболеть, в особенности сердечно-сосудистыми заболеваниями. Даже по такому показателю, как вероятность умереть насильственной смертью, моряки существенно «опережают» шахтеров, взрывников, рыбаков. В Греции проводились исследования заболеваемости среди различных категорий трудящихся. Результаты таковы: ревматизм: моряки 34,5%, береговые работники – 7,6%. Артрит: моряки – 61,7%, металлурги – 46%, грузчики – 32%, конторские служащие – 24%. Да, это было бы не так и проблемно. Ведь в других болезнях мы могли бы поотстать, допустим. Но, вот результаты исследований в Великобритании 76-80 гг. дали следующие результаты по смертности: на 100 тыс. работающих в среднем за год было зарегистрировано смертей: моряки торгового флота – 41, шахтеры – 19, железнодорожники -18. Вот это уже очень реальный показатель, заставляющий о многом подумать.

Читаю А.Битова «Пушкинский дом»: «… Писатель должен быть талантливым, а графоман – искренен и честен.» Так, кажется. Запомнилось.»

 

Запись 31.07.1988:

«Закончил послеафриканскую чистку. Помыл и постирал все, что можно.

Продолжает качать. Причем зыбь зашла в борт и теперь судно не останавливается на полном ходу, зарывшись в очередной вал, и не окутывается брызгами, и вода не стекает по моей переборке, а просто валяется с борта на борт. До 20-22 градусов. Мы в самом центре антициклона. Область хорошей погоды. Область хорошей погоды. Температура упала до +13+15 гр., в бассейне отвалилась кафельная стенка, вечерами гоняют ТВ, т.к. делать больше нечего. У меня, правда, работы завал. Как-то вот бывает вдруг.

Дали заход в Байрос. А письма идут в Монте. Будут стараться переадресовать через Посольства. Как это получится?

Сегодня ночью подходим к точке 35 гр.юж., 30 гр.зап. Но с «Океанами» работаем уже двое суток. Здесь до 9го, запуск афганца планируется. 16го должны быть в Байросе. А 12го сентября уже в Тихом.

«Океаны» говорят, что наблюдают в широте 51 гр.юж. огромное ледяное поле и «льдинки» вокруг, каждая из которых намного больше нашего судна. Айсберги.

Пофилософствовал на досуге в одиночестве, разглядывая фотографии семьи и перечитывая письмо. Любой нормальный человек, я думаю, БЕСЦЕЛЬНО сюда попавший, здорово затосковал бы уже. Какая же цель-то все же в основном помогает выдержать. Интерес? Профессия? Зарплата? Специфика полуромантики? Любовь одинокой жизни? Привычка ничего не менять? Пора на вахту, философ.»

 

Запись 07.08.1988:

«Уже август вовсю. Неделю отработали в точке. Каждый день витки, витки. Все вахты езжу туда-сюда. Время летит быстро.

Погода немного успокоилась. Ветер спал до 10 м/с. Легкая зыбь около 3 метров.

Мостик – мой «дом родной». Ради интереса. Каждый день как минимум 8,5 часов здесь. Если прошлый рейс 8,5 месяцев. 15 дней стоянки откинуть. Этот пусть 6. Всего значит (8+6)*30*8,5=3570 час=почти 150 суток, т.е. 5 месяцев одиночки. «Замечательно».

Сегодня Сергей ради интереса сходил на ПУИС послушать космонавтов. Говорит, что голос усталый и отрешенный. А Макаров вообще давно не выходит. Так что, радостные и удовлетворенные лица у них лишь по ТВ. В обычной работе они очень-очень устают. Кабала-то еще та.

Пошел третий месяц, а молодые, что первый рейс, уже начинают срываться по пустякам.

Обстановка опять не очень. Палубу раздирают различные недовольства и брожения. Как много зависит от руководителя, его умения не только понимать и ладить с людьми, а и непосредственно руководить. Бестолковщина раздражает.

Уже даже мысли о возвращении не посещают. Обычно они вызывают волну мечтательных иллюзий и внутреннего легкого парения. Видно, еще не время этому.»

 

Запись 11.08.1988 г.:

«9-го вышли из точки курсом на Буэнос-Айрес. Но долго так пройти не удалось. Сформировавшийся буквально на глазах и развившийся циклон развернулся и налетел прямо на нас. Качка из умеренной превратилась в невыносимую. 40° – это, я вам скажу, очень прилично. Пришлось почти двое суток штормовать носом на волну. За одну из вахт я прошел 1,8 мили. Своеобразный рекорд со знаком минус. Теперь успокоилось, я снова перебрался с дивана на кровать, и думаю чем заменить утраченный стул, у которого совершенно разломана ножка. Пароход зализывает раны. Доктор подсчитывает оставшиеся лекарства. Все, как обычно…

Сергей сегодня проложился до Дрейка. Мастер «сломался» и пойдем между Фолклендами и континентом и на середину Дрейка тоже вылезать не будем, а все же поближе к Огненной земле, т.к. льды поджимают. Опасность льдов и отвергла первоначальный вариант.»

 

Запись 22.08.1988 г.:

«С выходом (из Б-А) сразу же въехали в привычный для нас шторм. Грохот, бак полностью погружается, скорости нет.

Зато сегодня штиль. Холодно. Только +5. Великолепный по красоте закат. Вспугиваем стаи котиков, которые черными торпедами уходят вдаль, чем отличаются от дельфинов, несущихся, наоборот, как можно ближе к судну, и сопровождающих его.»

 

Запись 27.08.1988 г.:

«А мы уже в Тихом. Связи нет. Болтает. Экспедицию начинают накачивать на серьезную работу. С нами будет дальневосточник «Адмирал Надеин» [так в дневнике]. Чистый вояка.

Обогнули Горн и прошли проливом Дрейка. Дрейк был не дурак, когда подойдя к нему, решил туда не соваться. Хотя нам повезло с погодой. Даже очень.

Сегодня было и по 40°. Пришлось в очередной раз подворачивать.

Полная луна, валы свинцовой воды, возможная встреча с айсбергами, неизведанные края.

Надоевшая качка, минус и снег…

 

Запись 29.08.1988 г.:

«Взошла полная луна, пробившись через разрывы туч, скрашивая ночную вахту. Погода поутихла, побив остатки посуды на 45° качки.

Качка, если на нее смотреть с юмором, достаточно смешная вещь. Не говоря уж о том, что в каютах творится что-то невообразимое, все привязано-перевязано, в душ-туалет – это целый поход.

Мне особенно нравится процесс приема пищи. Обед. Белые скатерти, обильно политые водой. На них живописный беспорядок из ложек, вилок, ножей, хлеба, тарелок, разбросанных макарон и содержимого супа. В углу на мокром полотенце эмалированное ведро с большим черпаком. В нем – суп. Все подходящие встают в очередь, приседают и, балансируя, наливают на донышко тарелки. Сев за стол, стараются расставить ноги пошире и, не ставя тарелку, хлебают. Трудно, когда хочется намазать хлеб маслом, а в тарелке уже налито. Здесь требуется немалая доля сноровки, чтобы вовремя успеть бросить хлеб и нож, чтобы успеть схватить тарелку. Потом ее ставишь, и снова за хлеб. А стул начинает ползти куда-то вдаль от стола. У меня он, например, не крепится. И его уже с трудом можно достать. Выхлебав эти несколько ложек со дна, а кушать-то хочется, снова идешь к ведру. И главное – ни на что не отвлекаться, кроме своей тарелки. Ни на соседей, с ловкостью эквилибриста проделывающих операции на курице, ни на убежавший хлеб, ни на пролетающую мимо тарелку с полусъеденным вторым зазевавшегося начальника радиостанции. Всякое невнимание грозит стиркой брюк. Во всем этом различные варианты. Например, 4-й механик очень любит чеснок, который не всегда выставляют на столы. И вспоминает он об этом, конечно, уже с наполненной тарелкой. Тогда он ловит нашего дневального, просит его подержать, а сам минут на пять исчезает в поисках чеснока на камбуз. Соответственно, выражение лица дневального.»

 

Запись 03.09.1988 г.:

«Задраены все водонепроницаемые двери. Вода знай поливает. Правда, от постоянных сотрясений перед Буэнос-Айресом пошел двигатель на фундаменте. Не хотелось бы, чтобы это повторилось где-нибудь здесь.

Малоизученный район океана. Внимательно рассматривая генеральную карту (тот белый лист бумаги, по которому мы идем, исполосованный вдоль линиями курса, т.к. они все в районе 28,0 град. и картой-то назвать не решились – карта-сетка), можно сделать и интересные наблюдения. Например, что те пики, которые обозначены на картах в виде рифов и банок (представь себе, что глубина все 5000 да 4500 метров, и вдруг 9 метров, или, вообще, скала из воды торчит. Это как настоящая горная вершина, лишь малая часть из имеющихся. И кто и как найдет другие?»

 

Запись 23.09.1988 г.:

«Не дойдя немного до рабочей точки, узнав, что работы в этом месяце не предвидится, по согласованию с Москвой поехали в широты Таити, Добрались до 29° южной и 154° западной, где легли в дрейф. Уже на подходе к точке дрейфа начало успокаиваться. С начала-то хотели встать на якорь на банку. Но положение ее сомнительно. Что вокруг – тоже не ясно. Этот район океана малоисследован. Глубины на картах идут цепочками (как и большинстве океанов) по путям промеров. Вот только эти цепочки здесь отстоят друг от друга на большое расстояние. Поэтому, после долгих колебаний и рекомендаций Службы мореплавания, на якорь вставать не стали (рыболовы приуныли), а просто поднялись до 38° южной и легли в дрейф. Лежали в 1000 милях к юго-западу от Таити. Острова Русские. Наши названия. Миклухо-Маклай и прочие. В дрейфе 5 суток, даже зыби почти не было. И тоскливое созерцание карт погоды, которые радисты регулярно приносят на мостик: в рабочей точке циклон за циклоном. Их отголоски мы уже почувствовали в конце дрейфа, когда стала докатываться мощная зыбь, раскачивая нас с борта на борт.»

 

Запись 02.10.1988 г.:

«Пришли к Веллингтону. Легли в дрейф, не заходя в терводы. Облеты самолетом, побросал буйки со всех сторон. Связались с Николиным. Добро на заход не дают, а нам очень надо. Без объяснения причин, практически. Предложили Литтлтон. Нет возможности забункероваться. Отказались. Предложен Блафф. Да. Карты (две) переслали с вышедшим из порта т/х «Капитан Ляшенко» ДМП. Спустили шлюпку, поймали бочки. Писем почти нет. 10-15. Остальные не дошли.Заход дали на 3-5. Лежим в дрейфе, смотрим Олимпийские игры. По сообщению Николина центральная газета объявила нас судном-шпионом. В Блаффе ожидают прессу. Необходимо организовать экскурсию, дать интервью, чтобы снять подозрения. У экспедиции перья дыбом. Шифровки пошли в Москву по 3,5 тысячи знаков. 1-го в 10:00 сдвинулись. Раздуло. Красиво. Горы, снежные вершины, красивые облака, безветрие, длинная зыбь, заходящее солнце.»

 

Запись 02.10.1988 г.:


Кадры из видео
«В 08:30 разбудили на швартовку. На причале репортеры снимают. Да и на подходе с катера уже успели. Эта фотография 4-го и появилась на страницах газет. В цвете – ржавые. Сразу власти, но довольно доброжелательно и быстро. После властей – телевизионщики. Аппаратура «Sony». Без юпитеров. Сразу со звуком и пишут. Меня в качестве переводчика. До 16 часов этим занимался. 35 минут репортажа впоследствии превратились в 5 минут экранного времени. Но весь 35-минутный материал мы переписали на судне на свой видик и теперь периодически показываем. После телевизионщиков были корреспонденты из газет. Но это я уже проигнорировал, т.к. заступил на суточную вахту.»

 

Запись от 16.10.1988 г.:

«Вчера отправил тлг, еще думая, что отсюда пойдем в Веллингтон, а утром встал – все переминилось: после работы пойдем в Монтевидео. А потом обеспечивать запуск французов, Все ходят, обсуждают, появилась хоть какая-то перспектива. Эта работа, очевидно, будет перед ноябрьскими. Подгадали к праздникам. «Неделин» идет сюда. Экспедиция каждый день отрабатывает-тренируется. А мы лежим в дрейфе.»

 

Запись от 18.10.1988 г.:

«Несколько дней постояла хорошая весенняя погода. На солнышке даже тепло было. Народ вылез погреться. А сегодня опять стал циклон наползать. Ветер усилился, сейчас вовсю льет дождь и начинает все больше и больше покачивать.

А в эти теплые спокойные деньки вокруг судна, как острова, скопились альбатросы (правильное название – странствующий альбатрос, длина туловища до 1 м). Такого количества я еще не видел. Штук сто, не соврать. Сидят на воде, покачиваются. С борта бросят что-нибудь, он гребет. Лапы большие, перепончатые. Косит глазом. Бочком, бочком, шею вытянет со своим огромным клювом. Хвать. Весна… Многие плавают парами. Он перед ней танцует. Крылья расправит, его воздушный поток поднимает над водой немного. А лапами по воде лупит. Потом плюхнется. Довольный. Посматривает: «Как, мол, я тебе ?». К парочке третий подплывает, тоже заигрывает.Так они от него в сторону, даже головой не ведут, как будто его и нет. Еще очень смешно взлетают. Сначала начинает сильно грести, потом расправляет крылья, выходит из воды. Идет низко, крыльями машет, а лапами по воде лупит. Они у него как бы враскорячку. Бежит, бежит… Почему-то напомнил мне Зиновия Гердта в роли Паниковского из «Золотого теленка», когда он с гусем убегает по дороге. Еще могут дурачиться. Явно с веселым умыслом. Выберет, где побольше собратьев скопилось – и туда лети. Прицелится в середину, опустится так, чтобы до воды доставать, и давай лупить лапами. Всех забрызгает, а сам дальше летит.»

 

Запись от 30.10.1988 г.:

«Еще одна неделя позади. На нее возлагались большие надежды в плане определения нашего дальнейшего. Но…

Ноябрь 88-го. Тихий океан. Орлы с "Неделина"
Фото: А.Сычёв
Заранее спустились в точку 45° ю.ш, 133° з.д. Сначала дали дату 27-30-е октября. Потом сузили до 28-30-е. Наконец, узнали и точное время. У нас это 28-е 19:03 быть в точке. Виток один. Второй уже у Сергея на вахте в ок. 20:25. Ждем «Неделина». Связались с ними, а вскоре и сами подошли. Обмен инструктивной информацией посредством вертолета. Завис над кормой и спустил мешок лебедкой. Кроме деловых бумаг еще и газеты… Зовут его правильно «Маршал Неделин». Смотрится внушительно. Вертолет летал еще. Они проходили в 3-х кбт по л/б, а с вертолета нас фотографировали.

И настал этот день. Напруга по полной схеме. Как назло испортилась погода, хотя до этого стояла весьма приличная для этой широты. Экспедиция вся в «мыле». Между работами и тренировками их собирают и «накачивают». Москва все время на связи. Прямой провод, так сказать. Мастер с утра на взводе. Наших тоже всех чуть ли не по боевой тревоге по постам разогнал. Все вертится и дублируется на полную. Я на подвахте дублирую чифа… А работу бац – и отменили. Сначала перенос на 4 часа, а затем и вовсе отмена. Но о дальнейшем молчат, как воды в рот набрали. Налетел под утро вчера шторм. Я проснулся в 08:10 от грохота сверху (у мастера) и сбоку (у Сергея)… А высшее начальство до 10 часов решало, что же нам делать: лечь и ждать или уходить на север, где меньше качает. В конце концов начальник экспедиции решил – и мы пошли. Только после нашего решения стал уходить и «Неделин». Таким образом, на данный момент мы вновь оказались в полном неведении о нашем дальнейшем.»

 

Запись от 06.11.1988 г.:

«На носу праздники, а у нас мощнейший циклон под боком. Правда, он разломился на два, но зыбь будет в любом случае. Позади 5 месяцев рейса и месяц с выхода из порта. Появилось новое число работы – 11-е по судовому. И захода – 5-е декабря в Монтевидео. Т.е. еще месяц океана.»

 

Запись от 12.11.1988 г.:

«Циклон за циклоном. Треплет нас с удивительным постоянством. Море в сочетании с небом вызывает легкое чувство тошноты от однообразия… По неподтвержденным данным работа планируется на 14-е. Как в это хочется верить.»

 

Запись от 15.11.1988 г.:

КИК "Маршал Неделин" и НИС "Космонавт Георгий Добровольский" в точке работы по "Бурану"
КИК "Маршал Неделин" и НИС КГД
в точке работы по "Бурану"
Фото с форума ТОГЭ
«Состоялось. Старт, два витка и успешное приземление. Отрабатываем первый виток – уже хорошо, т.к. сам факт, что стартовал. Потом второй. Успешно. Остаемся в ожидании результатов приземления. И вот – все. Сразу разворачиваемся носом на восток, даем полный ход, и вперед. 5-го декабря заказан Монтевидео. Есть даже время в запасе. Сильный попутный ветер несет нас снова в пролив Дрейка.

До смешного: так долго напрягались, вахты-подвахты. А когда дело дошло до работы на витках, то на мостике остался я один. Вахта ночная, мастер спит, чиф перед вахтой – соответственно. Матроса забрали по каким-то боцманским делам. Красота. Никто не мешает. Включена связь с вахтенным механиком и экспедицией. Оттуда постоянные вводные: в какое время и каким курсом мы должны идти и пройти точку с такой-то широтой и долготой. И чтобы ни-ни в сторону, а то…А механик категорически причитает, что скорость должна быть только такая и никак не другая, а то опреснители не выдадут необходимое количество пресной воды, а у нас ее и так нет, и ЭТО самое главное, а не витки. Черчу предварительную прокладку в виде лепестков ромашки на белой простыне и, как могу, удовлетворяю мольбы и запросы как снизу, так и сверху.»

 

Запись от 20.11.1988 г.:

«Спускаемся все южнее и южнее. Пересекли вчера ночью 50-ю параллель. Антарктическая зона. Циклон нагоняет циклон и они теснятся в районе пролива, мешая друг другу пройти. А мы – туда. Сейчас волна прямо с кормы заходит и скорость ненамного больше, чем у нас. Судно плавно поднимается на этих махинах и начинает рыскать. На руле – матросы, т.к. автомат с работой подобного рода хоть и справляется, но на пределе.»

 

Запись от 27.11.1988 г.:


Фото: Б.Ключников
«Обходим Фолкленды с востока. Конец весны здесь, а днем только +5, +6. Когда же будет тепло? Банальный такой, «ленинградский» вопрос. Вчера видели пингвинов. Так далеко от берега, а плавают. Как дельфины. А сегодня утром на судно прилетел голубь. Большой, весь белый, с мощным клювом. Напоили, накормили. У него глазки сразу посоловели, голову набок, в перья крыла… Что за ветер его занес в эти места, так далеко от земли? Повезло, что нас встретил.»

 

Запись от 04.12.1988 г.:

«В Монте мы не зашли. За час до поворота к порту у о.Лобос нас развернули на курс в обратную сторону и мы пошли… Пошли, чтобы обеспечить. Чтобы опять быть в неведении, после двух месяцев бродяжничества, с пустыми продкладовыми… Под бурный всплеск эмоций. 9-го выход в космос. Все на «товсь».

 

Запись от 10.12.1988 г.:

«Работаем, крутим витки, как с цепи сорвались. Видно, за весь рейс решили отыграться, отработали рекордный по продолжительности выход в космос нашего и француза. С заходом – не ясно. Есть надежда на 26-е декабря, если получится с перестыковкой после посадки. Сегодня из Лнг выходит «Моржовец», который нас здесь сменит. Народ ходит полуголодный: продукты (даже макароны и консервы) заканчиваются. Дотянем только до конца месяца. Но заказали «Невелю» кое-что. Он уже вышел из Монте сегодня. Как и письма. А может, и нет. У них путь домой и в Европу, они опаздывают. Во всяком случае их капитан отбрыкивался, как только мог. Вроде, Москва должна была нажать. Это информация. Она кое-как обнадеживает, тем более, что, прослушав интервью создателей «Бурана», толпа возрадовалась: Тихому в этом рейсе не бывать. Реальное возвращение в Союз – вторая половина февраля месяца. Просьба начальника экспедиции о продлении рейса (таким образом он хотел сдвинуть период межрейса на лето) отклонена Москвой.»

 

Запись от 17.12.1988 г.:

«Невель» подошел к нам около 7 часов утра 15-го. У нас шлюпки уже готовы… Море особо спокойным не назовешь, но зыби почти нет. Светит и все скрашивает солнышко. Я на своей маленькой шлюпке отказался лезть к ним под корму, где они давали продукты на сетках стрелами, и встал с подветра к трапу. В основном занимался мелкими перевозками деликатных грузов и людей. Как раз к вахте закончили все эти мероприятия рабочей части. Я успел выпить чашку кофе и подняться на мостик. Здесь меня ждал Сергей, который закончил разгрузку пораньше. С письмами. Я их поласкал взором и, естественно, отложил на после вахты.

Но не дали. Мастер послал на «Невель» с вечерней шлюпкой разобраться кое с какими документами, т.к. помполит привез кое-какую информацию… Договорились с самого начала, что экспедиция заканчивает все свои встречи к 19:00, потом это стало 20:00. Минут 20-25 посадка в шлюпку (всего 44 человека) – и поехали… На «Невеле» два часа проболтали с чифом на мостике. У них тоже самое, что и у нас, может, и похуже. Да еще усугубилось все тем, что их штатный мастер заболел и из Монте улетел в Союз, хозпом – свихнулся, и тоже был отправлен. Произошла передвижка штурманского состава. Но, усложнение деятельности их не сплотило, а наоборот… В 20:00 я, вслед за Сергеем, смайнался в шлюпку и в течение получаса наблюдал настоящий цирк без страховки и со страховкой по посадке в шлюпку, которую мотает у борта на зыби так, что она, наряду с хаотическим движением вдоль борта, имеет вертикальную амплитуду до 3-х метров. Погрузились. Сидим.

Это сидение в ожидании подхода нашего дорогого КГД вылилось в 2 часа. Наш «товарищ КМ» такого насоображал, хотя была четкая договоренность обо всем. А 2 часа в шлюпке на волне с ребятами из экспедиции – тоска. Особенно, когда вокруг тебя начинают свешиваться за борт. Если успевают донести. А потом в кромешной темноте от их борта к нашему, а это около километра. А потом высадка укаченных, поддавших и прочих. А потом вообще экстра-номер: заводка блоков для подъема шлюпки. Но все удачно.»

 

Запись от 25.12.1988 г.:

«Рождество. Подходим к берегам. Эфир забит разговорами, поздравлениями, хрюканием, лаем, повизгиванием, музыкой и проч., что сопровождает ночные вахты, в праздники особенно. А у нас просто воскресенье. Но зато сегодня будет баня. Воды хватит. Дали послабление. Экспедиция ушла на выходные до следующего года. Наша же работа продолжается…»

 

Запись от 03.01.1989 г.:

«…Народ готовится к празднику. Не так, конечно, как у нас. При плюс тридцати-то какой Новый Год. Совсем не то. Но главную улицу перекрыли, устанавливают мощную аппаратуру, из всех окон вылетают календари закончившегося года. Так, что все улицы покрыты слоем листочков. Иногда в магазинах продается что-нибудь к Новому Году, или стоит Санта Клаус, или маленькая елочка. Но чувства совсем не те… Снялись с якорей и отошли в 20:00 30-го декабря. 31-е встречали уже в океане… Пораньше пришел на вахту, чтобы отпустить Сергея. Ребята перебрались ко мне в каюту под ТВ, где закрутили трехчасовой сборник из разнообразных фильмов и концертов. Большой клип с хорошим сценарием и комментариями Байдукова. Всем очень понравилось. Но вахте, которая не смотрела, похоже, не покажут, т.к. там они весело прошлись по руководящему составу, а это не нравится. Мы к Новому Году выпустили праздничный номер газеты. Так его изорвали под конец ночи в клочья. Что уж тут говорить… А карикатуры там были, уж точно, совершенно беззлобные. Что-либо, что может обидеть, отметалось сразу. И, все же, нашлись…

После двухмесячного скудного пайка сейчас просто изобилие… А у нас неприятная новость: дневальный «подвинулся». Молодой парень, 25 лет. Попытался топиться в бассейне (или просто с похмела в бассейне купался). Но закончилось это принятием чего-то и оставленной запиской: «Если не проснусь, то никого винить не надо». Теперь в изоляторе под ключом до ближайшего порта захода. Народ продолжает добивать приобретенные в Монте запасы спиртного. И это им успешно удается. Многие просто «не видят поля». «Бугор» с первым не решаются даже собрания провести. Хотя плановых накопилась целая серия. Выжидают. С газу-то могут КМ такого наговорить… План-задания нашему судну до сих пор нет, хотя все остальные получили его еще до Нового Года. Запуск пилотируемого «Бурана» намечен на апрель месяц, а «Пацаев» до сих пор торчит на Ждановском заводе. Все в ожидании. «Беляев»-то продержали до первого запуска, хотя у него набегало до 10-ти месяцев.»

 

Запись от 09.01.1989 г.:

"Моржовец"
«С «Моржовцом» встретились 6-го. Он подошел утром и к моменту моего заступления на вахту. Сергей уже уехал на шлюпке за снабжением и отвез туда экспедиционеров… А потом был тот самый долгожданный виток. Море спокойное, штиль, заход солнца. Все наши рассыпались по палубам на правом борту. Делаем заход с кормы. «Ура! Ура! Ура!»,- звучит с того судна и с нашего. Трансляция на полную. Оттуда: «На пароходе музыка играет, а я опять стою на берегу…» Прощальные гудки в разных вариантах тифонами. В путь, в путь на север. На ужин запустили последний сеанс связи с «Океанами». Они нас тоже поблагодарили, пожелали хорошего возвращения домой. С явной легкой завистью в интонации.

На север. Теперь по ночам можно наблюдать, как будет постепенно «подниматься» небо, из-за горизонта появится ковш Малой Медведицы, ее ручка, и та путеводная звезда, которую можно увидеть только в нашем полушарии – Полярная. А Южный Крест останется в воспоминаниях.

Впереди Лас-Пальмас с 25-го по 27-е, а оттуда прямо в Европу. Антверпен с 6-го по 8-е февраля. И Ленинград. Из-за событий националистического толка Таллина, скорее всего, не будет. Ну, так и лучше.»

Друзья. Вот такие записи об этом во многом примечательном для нас и наших близких рейсе. Прошло много лет. Мы были молодые, страна быстро двигалась ( или уже находилась) на переломе… В одном из писем жене нашлась примечательная запись в сегодняшнем для меня понимании:

 

«Тихий океан. Три месяца. В местах, где суда бывают крайне редко, и лишь могучие альбатросы сопровождают затерянных в этих просторах мореплавателей. Дыхание Антарктиды, вечные циклоны, проносящиеся с запада на восток один за одним, связанные с ними шторма, облачность, качка. Человек ко всему привыкает. Но трудно не заметить, как Океан влияет на нас. Его плоть. Живая, малоизученная икс-сфера. Я думаю, что С.Лем в «Солярисе» совсем не зря представил Планету – Океан, с которой входит в контакт человек. Несомненно, и наше совместное влияние друг на друга.

За те, пусть не такие уж и долгие, но, все же, годы плавания, мне впервые пришлось провести столько времени в дрейфе в первозданном Океане. И мне кажется, что психологически произошли какие-то изменения внутри. Чувствую, хотя не могу сказать: то-то и то-то. И, хотя я об этом уже не раз писал, но особенность условий жизни и плавания этого рейса дают мне уверенность сказать, что снова произошли определенные сдвиги и в моем поведении, и во взглядах на жизнь, и в мыслях и чувствах.

Конечно, я прекрасно понимаю, что реально обо всем этом можно говорить только на берегу, после акклиматизации и адаптации к нормальным, т.е. принятым для данной среды данного общества, условиям и способам жизни. И, войдя в них, без напряжения оставить то, что оставится, и отбросить то, что окажется мало реальным или надуманным.»

 

Всем здоровья.

Андрей Ильичёв
Никто пути пройденного у нас не отберёт

Оффлайн Вахтенный у трапа

  • Служил советскому народу
  • Ветеран ПИК. Администратор
  • ***
  • Сообщений: 22889
  • "Неделин" 1982-92
Записки штурмана. Андрей Ильичёв
« Ответ #1 : 16 ноября 2023, 10:56:49 »
Взял на http://niskgd.ru/mix/p85/index.htm. Понятно, что это не про наши корабли, но настолько хорошо написано и похоже на нас, что я решил скопировать сюда.

Записки штурмана
Андрей Ильичёв. "Космонавт Георгий Добровольский".

Андрей Ильичёв

Друзья, день добрый.

Как и обещал, выкладываю некоторые дневниковые записи 10-го рейса. С внутренней цензурой и изрядными сокращениями. Перелистывая дневник, я понял, что ОЧЕНЬ многое в памяти стерто. И оценку событий в текущем возрасте я во многом дал бы уже другую…

10-й рейс был первым из двух, которые я отработал на КГД. И, хотя, он был покороче, чем 11-й, и не такой интенсивный по событиям, но для меня он показался потруднее, чем следующий. Причина тому, конечно же, полная противоположность по целям, антуражу, атмосфере и проч., что отличало работу торгового флота и экспедиционного. Но, молодым проще (а было мне 29 лет): они быстрее ко всему приспосабливаются.

Итак…

Часть 1. Рейс 1987 г.
Запись от 19.02.1987:

«В понедельник с утра в кадрах за выпиской. Половину дня трачу на собирание подписей и штампиков в различных службах, еду на судно. Причал №27, двести метров от автобусной остановки пешком. Рассматриваю с кормы. Так, так… По трапу. Хорошо – в зимней шапке, а то была бы шишка. Коромысло ниже, чем было на предыдущем. Еле нашел каюту чифа. Знакомимся… Среда. Принимаю дела, стою вахту суточную. Научился находить свою каюту – и то хорошо. Здесь еще есть дежурка с вахтой экспедиции. Очень помогает в работе. Четверг: до обеда еще здесь, делаю ведомости на семь месяцев. Пятница: на судно, в службу на внеочередную аттестацию и окончательную сдачу техминимума. Все подписи на месте. Снова на судно, считаю остойчивость.

Суббота – на вахте вместе с женой. Днем замотали, хотя здесь и значительно легче, чем на грузовике. Воскресенье: 08.45 провожаю тебя до автобусной остановки. Все. До встречи, любимая моя. Иду на судно… Все жены, идущие от трапа, плачут. В 09.30 сбор, начинается досмотр, затем комиссия до 17.00. Лоцман, буксир, поехали. Встали в Угольной гавани до 23.00 за л/к «Киев» с т/э «Балтика» (последний переход славного «пассажира» на гвозди в Пакистан). У Кроншлота, отрабатывая задним, она коснулась нас своей кормой в районе бака по пр/б. На мостике паника. 01.50. Моя вахта. Потом у приемного буя стоим и ждем л/к «Красин». 12 часов. Формируется караван. Мы – за архангельской «Тоней Бондарчук», за нами «Кобона» из Таллина. Поехали. Караван большой. Часто останавливаемся и ждем, пока кого-нибудь вытащат. Ночью 18-го за о.Таллин л/к сказал нам: «До свидания». А мы, поблагодарив за качественную проводку, пошли пробиваться во льдах дальше. В ночь 19-го открутили девиацию на рейде п.Венспилс, в 05.10 сдали девиатора. Все, теперь «до скорого», наша родная земля. Мы едем,едем, едем…»

Запись от 20.02.1987:

«…Я, наверное, до конца рейса всех не узнаю: экипаж 55 человек + экспедиция 73 человека. Ужас. А уж непривычно-то как. Хожу, изучаю. Каждый день крутят по два фильма: один - экспедиции и один – нам. По каютам телевизоры кабельные, в спортзале мяч стучит. А мастер на мостике вздыхает: «И чего я на раньше не плавал на таких судах?» У экспедиции свои первый, старпом, бухгалтер и т.д. Говорят, что спец. «сероглазый» скоро вызовет на беседу. Все они военные, только без погон. И очень волнуются, когда говорят об их званиях. Сержанты, майоры, полковники. Отбой в 11.00 вечера, тлг на подпись и прочие армейские штучки. Даже обязательная физподготовка… Совсем другой флот. На мостике только чувствую себя хорошо, в своей тарелке…»

Запись от 22.02.1987:

«Через пару часов встанем на якорь, а завтра вечером – в порт. 24-26-го. Все строго. И на якоре-то будем стоять вне территориальных вод. Так вот. В баню строго по расписанию. Вчера вперся, так на меня этак косо посмотрели: день экспедиции… прошла неделя после отхода – первая из тридцати.»

Запись от 25.02.1987:

«Вчера в 10.00 ошвартовались. Увольнение до 20 часов. Купил пиво. Вечером посидели с ребятами, первый раз, и поговорили. «Черная таможня» перетрясла все, что можно. Сегодня беседовал с представителем ГБ на судне, зам.начальника экспедиции… Стоянка. Ни тебе грузовых работ, только воду принимаем, да завтра продуктов много должны привезти. Кроме вахты (нашей) у трапа, на каждом борту по человеку из экспедиции пригляд ведут. Вот так. Согласно инструкции слова лишнего не скажи. Стоять будем на 13 градусов между островами Зеленого Мыса и Африкой.»

Запись от 28.02.1987:

«На моей вахте днем прошли меридиан Уэссана в Атлантику. Судно, как поплавок. Зыбь идет длинная, но крупная. Метров до 5-5,5. С непривычки странно. У нас-то раньше было до бака 100 метров, а здесь – 30. Когда нос зарывается, то, при хорошей волне, достается и мостику. Нервные вахты пошли. Сегодня еще и моряк седых волос добавил: вокруг куча судов, со всеми расходимся, а он по ошибке рулевку выключил. Ну, проехали. Я даже не выругался, сдержался. Впереди 1,5 месяца океана…»


Запись от 03.03.1987:

«Так, едем дальше. Преследуют туманы, но погода благоприятная, только зыбь с океана идет, ветра нет. Идеальная проходимость радиоволн. Сегодня по УКВ-радиостанции прослушивал разговоры от Канарских островов до Лиссабона.

Вчера нам устроили экскурсию. Смешно даже. Нам, штурманскому составу. И то не во все лаборатории. Гл.инженер экспедиции провел вводную лекцию о целях и задачах (телеметрия со спутников с космонавтами и без, обеспечение связи с Москвой спутников через высоколетящий спутник) плюс разные там военные спутники. Задачи – обеспечить выполнение этих целей. Ошибок быть не должно. И если у «малышей» задачи легче (это типа «Моржовец», «Невель», «Кегостров»), они лежат в точке, то нам постоянно придется ходить в районе этой точки разными курсами для обеспечения захвата спутника.

Лаборатории закрытые, кроме избранных туда не пускают. Моряки здесь уже по несколько рейсов, а не были там.»

 

Запись от 08.03.1987:

«Подходим к точке в 24.00. Написал письмо. Будет шлюпка с «Пацаева». Передача в океане. 8° севера 18° запада. Место нашей работы. Узнал, что возможна постановка после рейса на переоборудование под систему для работы с советским «Шаттлом». Это 7 месяцев дома, Ждановский завод. Но это мы узнаем только в Таллине, по приезду московской комиссии. Секретные сведения. Так вот и работаем, все по уши в секретах (вспомнил, что когда были в Хьюстоне, ездили в NACA, где был в павильоне установлен американский «Шаттл» и в него можно было войти и походить). Пришло первое «рейсовое задание», как пошутил мастер. Расписание курсов и времени. На сутки. Т.е. как мы должны обеспечить им кручение. До отдыха 1,5 месяца.»

 

Запись от 10.03.1987:

«Стоим (вернее, лежим) в точке (опять же, периодически ходим разными курсами и не в точке, а вокруг нее). К часу ночи подошли на расстояние 5 миль от «Космонавта Виктора Пацаева», легли в дрейф. Сегодня с утра они к нам на шлюпке несколько раз приезжали, обмен материалами (включая хлеб) и информацией. Окончательно отъехали, прощальный проход вокруг нас, со спуском флага и прощальными гудками. Мы им в ответ тоже. Они домой. Из Лнг уходили 23 сентября. Будут нас, очевидно, менять в середине августа, если их на Ждановский не поставят.»

 

Запись от 11.03.1987:

«Днем принесли новую точку работы, пойдем 15-го, через экватор на 2° Южной широты. Все какое-то движение. Точка хорошая, говорят. Погода всегда хорошая, солнышко светит. Бывает, правда, пыльцой с Африки посыпает. Но где только чего не бывает.

Рыболовы оккупировали корму. Десятки различных снастей за бортом, включая различного рода сетки, кошелки, краболовки, спиннинги и просто лески с огромными крючками и возможностью использовать шпиль. Чем уже и пользовались при вытаскивании акулы. Зубы выбили, плавники срезали. А Сергей отловил кальмара кило на 3-4. Сегодня притащил из буфетной огромную миску салата. Ночью будем есть. Жаль, пива нет.»

 

Запись от 17.03.1987:

«Продолжаем идти. Вот-вот у точки. 19-го отсюда. Хотят зайти в Абиджан, чтобы заход не пропал (положен в месяц – заход). Потом рвануть на 46° запада вдоль экватора. Оттуда обратно. Заход в Ломе на 8-е число. Так, видно, и будем колесить по всей Атлантике.

Сегодня – карнавал. В 11.20 пересекли экватор. Крестили тех, кто этого раньше не делал. Таких набралось 24 человека. Нептун, русалки, черти и прочая нечисть с чистилищем и просто метелками, которые макаются в какую-нибудь грязь и … Последствия ясны. Развели в бочке штемпельную краску. Теперь весь пароход слегка фиолетовый, а кого измазали, то долго отмываться будут. Представляю, что говорит чиф по поводу расхода воды… А так – весело. Музыка, танцы, море воды и хохота.»

 

Запись от 18.03.1987:

«В ночь будет запуск спутника. В газетах это пройдет как: «Осуществлен запуск очередного «Космоса». На самом деле это будет запущен очередной военный спутник. И мы в эту точку пришли лишь ради него. Важная работа. Правда, лишь в том случае, если он сломается. Т.к. необходимо снять телеметрические параметры поломки. А если все в норме – значит все в норме.»

 

Запись от 19.03.1987:

«Все переиграли за 5 минут: после отработки задачи поступило распоряжение идти в обратную точку, где уже были, а не в Абиджан. Оттуда, наверное, сбегаем к Бразилии, а потом уже в Ломе.

За отработку задачи из Москвы «отлично». А официально – это спутник «Радуга».

 

Запись от 21.03.1987:

«Изменения в одночасье. И постоянно. Сдал вчера вахту – шли в одно места, заступил – в другое. А в тер.воды входить нельзя, а у всех стран они разные. Либерия отхватила себе кусочек в 200 миль. В океане объезжаем, мы – не торговые, нам нельзя. Короче, идем в Абиджан, бывшую столицу бывшей республики Берег Слоновой Кости. Работы нет.

«Наука», «наука». А, как сказал Байдуков, единственный из экспедиции, с кем общаюсь постоянно, он у них бухгалтер и обслуживает спутниковую систему у нас на мостике, все блатные … Все здесь – для них. Заказывали деньги на Абиджан. Так из-за разных нюансов, возникших по ходу пьесы, у них целый тар-тарарам поднялся. Смех, да и только…»

 

Запись от 25.03.1987:

«С 24-го по сегодня на рейде (внутреннем) порта Абиджан. +36 днем. На своей шлюпке до берега. Издали город кажется более-менее (по сравнению с другими виденными африканскими городами) приличным. Небосребы, отели… В городе грязища и ничего, что бы радовало глаз. Негры нахальные. Пластмассу выдают за слоновую кость.

На моей вахте ушли. К бразильским берегам вдоль экватора. Туда больше недели, потом обратно в Ломе – тоже долго.»

 

Запись от 05.04.1987:

«Вчера отработали стыковку. Пошли было на восток, но в 08.00 развернулись и обратно в точку. Стыковка не получилась. Теперь 7-го. Можем не успеть к 15-му в Ломе.»

 

Запись от 08.04.1987:

«Сегодня третья стыковка. Может…? Этот фильм об одном и том же как-то поднадоел. Возможно, Ломе не будет. Надежда на ближайшее светлое пятно (получение письма) еще, но…»

 

Запись от 09.04.1987:

«Стыковка получилась, но не до конца. Герметичность не обеспечена. Мы быстро-быстро в сторону Либерии. Обеспечивать выход в открытый космос. Сначала было, ночью, после отработки, пошли к о.Вознесения (8° южн., 18° зап.), но днем уже точка была изменена.»

 

Запись от 23.04.1987:

«В конце вахты получили распоряжение идти в Ломе с выходом 30-го в 22.00 в точку 53° юж., 24° зап. К самой Антарктиде, по моим понятиям. Хода – 2 недели. Т.е. ко Дню Победы лето для нас закончится. Жара, по правде сказать, поднадоела. С дневной вахты выхожу как чумной.

Приход в Ломе ранним утром. 2 часа сна. Швартовка. Перед прогулкой в город ездил с нашим торгпредом в банк менять деньги на более мелкие. Он рассказал по пути, показал. По объему получилось даже больше, чем увидел потом. А с группой прошлись по предместьям. До центра далеко, да и не надо. Широкий длинный пустынный пляж с мощной прибойной волной, несущей песок. Солнце, которое палит во сто крат сильнее на берегу, без ветерка. Много пива, кабаки, зашли в отель с бассейном, на обратном пути 3 часа в интер-клубе. Ночная вахта. Сон 3 часа. Поездка в посольство. Судно. Отход. Океан. Впереди – месяц точно, а по-моему, и более, до Монтевидео.»

 

Запись от 03.05.1987:

«Валимся 190°. На юг. Пересекли экватор. Вскоре выход космонавтов в космос, монтаж солнечных батарей. Будем обеспечивать. И еще вниз, вниз, вниз. Запуск очередного «народнохозяйственного» объекта. Все больше поговаривают о скором запуске нашего «Шаттла». Это в Индийский. А сейчас – туда. К Южным Сандвичевым островам. Монте – не скоро, качка – наоборот.

Первого было торжественное собрание, красное сукно стола, президиум. Много народа, торжественная речь, праздничный концерт. Многие – лучше бы не выступали… В Ломе записали на видео массу боевиков. Такая дрянь… А смотришь. И даже потом снится на тему. Показатель отсутствия впечатлений.»

 

Запись от 06.05.1987:

«Едем, едем. Настроение – грустное. Внутри какое-то недовольство. Хорошо бывает только когда в 5 утра после вахты спать ложусь. Глаза закрыл – глаза открыл = 6,5 часов… Сделали зигзаг в точку 35° юж., 30° зап. Взглянул на календарь – 81 сутки рейса. На Латинскую Америку ходили – к Лнг подъезжали бы уже. Сейчас – только начало.»

 

Запись от 12.05.1987:

«Вот уже сутки, как лупит так, что только брызги летят и по иллюминаторам моей каюты скатывается вода. Циклон. А за ним еще. Слухи ходят, что в этом районе можем проработать до середины июня. Мало не покажется. На другом судне: идешь через океан, штивает, но есть цель – проскочить этот циклон или ворваться в Ла-Манш. А здесь – побыстрее прожить 2 месяца. Хороша цель. Ломимся в точку, а потом еще и еще. Ночью валы подходили выше мостика (три таких насчитал, а это 15-16 метров). Остальные - 8-12. Вот так…»

 

Запись от 22.05.1987:

«Океан бушует, даже надоело. О заходе ни слуха, ни духу. Экономрежим в воде: по расписанию и только в умывальники. Передали на «Волков» двоих из экспедиции. Поехали домой, а с ними письма. Смотрел д/ф о «М.Сомове» и его дрейфе. Когда с ними удалось «Владивостоку» связаться, то первое: «Как у вас дела?». «Плохо, очень плохо, хуже трудно придумать…». Второе: «Что вам надо в первую очередь?». «Письма. Почту везите!!!». Очень показательно.»

 

Запись от 07.06.1987:

«Были в Монте. С 1-го по 3-е. Ушли в 18.00 из порта курсом на о.Св.Елены в точку 19 гр.юж., 10 гр.зап. Монте не понравился: грязновато, дома напиханы кое-как. Даже центральная площадь не имеет общего решения. Хотя, мавзолей под памятником понравился…»

 

Запись от 13.06.1987:

«Вчера пришли в точку 19° юж, 10° зап. Отработали выход в космос. Завтра перейдем в 15° юж., 11° зап. Все выше на север. Это радует. Пошли слухи, что выход «Пацаева» из ЛНГ перенесли на 25-е июля. А он нас меняет. Читаю стихотворения Бунина. Мастер пейзажа… Попалось коротенькое, очень в тему:

«Ночь печальна, как мечты мои.

Далеко в глухой степи широкой

Огонек мерцает одинокий…

В сердце много грусти и любви.

 

Но кому и как расскажешь ты,

Что зовет тебя, чем сердце полно!

Путь далек, глухая степь безмолвна.

Ночь печальна, как мои мечты.»

 

Запись от 19.06.1987:

«Отработали еще один выход в космос и на всех парах в сторону экватора в 1,5° сев, 10° зап. Наши, северные широты… Немецкий летчик приземлился у Красной площади. Безобразие…»

 

Запись от 08.07.1987:

«1-го были на подходе к Ломе. Неожиданно завели, так что получилась самая длинная стоянка за рейс – ровно трое суток. Из них сутки вахты, два дня увольнения. Сначала – в город. Весь центр – сплошной базар. С белых дерут, но если начинаешь торговаться, то быстро снижают. Раз в пять можно скинуть. Забрели на продуктовый базар. Там же и едят. Ужасное зрелище. Вонь, жара, грязь, и все – руками в рот, да еще руками же и размешивают какую-то овощную кашицу с подливой из рубленных корешков. И в рот. Выбрались по узким проходам. Еле отдышались. Такое можно насмотреться только в Африке… Администрация, зная, что впереди самое тяжелое время рейса, записало в Ломе, договорившись с интерклубом, много фильмов на кассеты. С соответствующей цензурой, конечно, но довольно лояльной. Гоняют теперь в 18.00 каждый день. «Челюсти-3», «Кобра», «Терминатор», «Тарзан», «Дракула» и т.д.»

 

Запись от 16.07.1987:

«Пришли почти в точку 8° сев., 18° зап., откуда и начиналось наше «шляние» по океану. Начинаем готовиться к запуску сирийцев в космос. 22-го запуск, 24-го стыковка, неделю обещают отработать, затем посадка, пожалуй, самое важное, как говорят. Потом запуск «Экрана». Что-то из области секретов. «Пацаев» перенесли на 20-е августа, как говорят ребята, которые разговаривают с Москвой. Там есть дежурный центр СКИ (Службы космических исследований) при АН СССР. «Волков» встанет на место «Комарова», который погонят на переоборудование из Средиземного моря. Зависли, короче, в неопределенности.

Экономрежим. А когда пускают воду, то льется такая ржавчина, что в стакане дна не видно. Стираться перестал, только носки, а то из моих белых рубашек получится нечто неопределенное. На расческе после приведения волос в состояние уложенности остается изрядная доля юношеской роскоши. Хоть не причесывайся, чтобы не так обидно было.»

 

Запись от 18.07.1987:

«Как мне жаль тех людей, которые слоняются здесь без дела и заполняют время отдыха болтовней, либо заботой о собственном здоровье. Большинство, правда, нашли себе дело по душе. И это помогает держаться обстановке спокойной в достаточной степени. Действительно, интересно: наиболее нервные и невыдержанные сейчас это те, кто, в общем-то, без дела, по-настоящему отвлечься не могут. Но, в основном-то ребята здесь все связаны с радиотехникой (Я имею в виду экспедицию). Так, чего только они за рейс не собирают. Ведущий здесь уже заканчивает личный компьютер, другие делают усилители и другую технику для развлечений, да так, что от «фирменной» не отличишь. Покупают наклейки, буквы, цифры, детали и проч. Вещи – блеск. Электронный секретарь и т.д. Один здорово рисует. Я с ним общаюсь. Он все предлагает свои краски и проч. Обосновался в лаборатории по ТБ рядом с мостиком. Почти как настоящая мастерская. Спортсмены день и ночь проводят в спортзале и бассейне. Шурка Байдуков во всю пишет кандидатскую. По спутниковой системе. Приборы есть, вычислительная машина – тоже. А, главное, тема вполне писательна в этих условиях.»

 

Запись от 22.07.1987:

«Запуск сирийца. Все на взводе. По семь витков в сутки и все на моей вахте. Так что время сдвинулось с мертвой точки и полетело, полетело. Такая ответственная работа дает тонус, встряску.»

 

Запись от 26.07.1987:

«Для меня очередной день заканчивается в 16.00, когда я сдаю вторую суточную вахту и иду на чай. И чего бы там дальше не было: собрания, учебы и т.п.,- день считается законченным, я его вычеркиваю в своем календаре и переворачиваю лист перекидного. В перекидном с самого начала вынул все лишние листы (до 15 февраля и после 22 сентября, на всякий случай подольше). Сначала смотреть на две неровные кучки было совсем грустно: левая – тощая, громада правой. Теперь полегче. Но плотненькая стопочка правой еще производит впечатление. Сегодня воскресенье. После бани чувствуешь себя хорошо. Много воды, после недельного экономрежима это так приятно. Становится как-то легче и светлее (даже в прямом смысле, т.к. загар слезает очень быстро). Настроение улучшается, на всю неделю заряд. Радисты сказали, что «Моржовец» двинул домой из точки 35° юж. Столько там проболтались, бедняги. В Таллине будут 1-го сентября. Но они и вышли на две недели раньше. А у нас когда и заход пока под вопросом. Каждый день ответственные работы. Уж скорее бы сажали и садились с сирийцем этим.»

 

Запись от 30.07.1987:

«Во весь опор мчимся в точку 2°30' сев., 3°30' мин.зап. (если скорость 10,5 узла можно назвать «во весь опор») для отработки перестыковки. Только что работали по отстыковке. А 31-го планируется переставить тот корабль, на котором прилетели с сирийцем на другой стыковочный узел. Точка появилась неожиданно. И теперь никто не знает, что же будет дальше. До Абиджана, например, 180 миль на север. Ломе тоже не очень далеко.»

 

Запись от 04.08.1987:

«Сегодня под впечатлением полученной информации: после отработки «Экрана» и «Прогресса» следуем в Лас-Пальмас. Оттуда снова на работу. Гамбург планируют на 23-26 сентября, Таллин – 1-го октября.»

 

Запись от 06.08.1987:

«Короткий переход в точку 0°30' сев. 2° зап. для отработки по «Экрану». Вопрос с Лас-Пальмасом. Перенесло руководство на 20-23, т.к. не успеваем. А перенесут ли испанцы? С трудом представляю, с каким настроением мы пойдем обратно в точку из Лас-Пальмаса? Зато с какой радостью все будут ждать подхода «Пацаева». Неужели это когда-то будет?

Интересно, какими глазами я буду смотреть на все эти комиссии, которые навалятся на нас с приходом?»

 

Запись от 10.08.1987:

«После очередной пробежки я принял душ и вытирался в каюте. Вдруг услышал крик: «Доктора! Человеку плохо!» Это дневальная. Через пару минут по трансляции объявление: «Судовому врачу срочно в санчасть». Оделся, открываю дверь, слышу оживленные голоса нескольких человек, возгласы: «Холодной воды!» Сергей бросился в мою сторону, достали графин с водой из холодильника, туда, к выходу на л/борт. Лежит Николаич (начальник радиостанции). Взяли его, отнесли на операционный стол в санчасть. Когда он лежал, уже начали делать искусственное дыхание «рот в рот», массаж сердца. Положили, ноги высоко вверх, голову запрокинули, живот придерживаем, дышим, массируем… Играли в волейбол с 16 до 18. Все нормально, веселые разошлись. Володя, старпом экспедиции, поднимался следом буквально за ним, завернул попить воды, когда услышал крики… Одной рукой держу ноги его вверх, другой поддерживаю руку. Доктор колет один укол за другим, все сильные, в вену. Потом напрямую в сердце… На столе, когда положили, были проблески, несколько раз, вздохнуть… Нет, дыхания нет, пульса нет, зрачки на свет не реагируют, давления нет… Всё равно дышим и массируем по очереди. Человек уже мертвый. Это для прокурора, так сказать. На глазах сереет, холодеет. Через 1,5 часа прекратили.

Одели, связали руки-ноги бинтиками, уложили на носилки. Ребята отнесли в морозильную камеру.

Вот и все. Послезавтра ему исполнилось бы 53 года. А внучку, что родилась в рейсе, он так и не увидел никогда. Умер у нас на руках. Все участники как пришибленные.»

 

Запись от 21.08.1987:

«Все позади. Лас-Пальмас – желанное Эльдорадо моряка советского торгового и прочего флота, надежда на получение писем, сумасшедшая гонка по городу…

Пришли 16-го на вахте третьего в 10.00, сразу к причалу. Выдача 4 млн песет, голова совершенно «дубовая». Пошли прогуляться по городу… С утра понедельника заступил на вахту. А в это время народ наш сосредотачивается. Посидели перед «боем», напряглись и… Судно опустело. В середине дня к борту такси за такси. Первый промежуточный завоз. А уже вечером повалили с коробками и сумками. «Косили» аппаратуру. Экспедицию послушать, так просто диву даешься, какого «совершенства» в этом можно достичь… А у меня не сходятся деньги. То ли в этой миллионной сумме агент ошибся, то ли я кому больше дал. Признается – не признается. Месяц работы – жалко. Потом вычислил несколько человек, кому мог передать, нашел. Непонятно: дурак или прикидывается. У меня-то отлегло, конечно, но по-человечески интересно. С этими деньгами чего только не наслушаешься и не насмотришься. Большинство-то, хоть и волнуются, если чего не так, но могут сдержать себя, а некоторые просто подлецами становятся. Так и хочется послать какую-нибудь «особу», которая заявляется с обвинениями, что я не додал. Ей показываешь сумму и подпись ее же, она соглашается, но с таким видом, что я еще хуже, чем ей казалось, т.е. не ошибся, а надул ее с умыслом. Но через 5 минут вспоминает, куда делись деньги, и без «извините» переходит к другим, интересующим ее вопросам. Хорошо бы так единожды…»

 

Запись от 21.08.1987:

«На борту новый радиооператор с «Моржовца». Обрадовать, что мы пошли в сторону дома – не могу. Наоборот, полным ходом идем к экватору в точку работы 0°30' сев., 5° зап. И как там, что – пока не известно. Хотя, все надеются и верят в оправдание Гамбурга и прихода в Таллин 1 октября. Психическая усталость незаметна, но даже в такой незаметной форме сказывается и дает о себе знать: все эти постоянные переезды вверх-вниз, дергание часов, нарушенный нормальный человеческий биоритм, «день-ночь», магнитные поля, консервированные старые продукты, плохая вода, продолжительность рейса, замкнутый коллектив, плохая обстановка в нем, рабочие неурядицы, качка и т.д. и т.п. – куда от них денешься. Вот так сядешь, уставишься в одну точку. Лишь усилием, значительным, можно вывести себя из этого состояния.

Лас-Пальмас за бортом. До Гамбурга – месяц. Народ впал в летаргию. Вот сейчас отработаем «Экран» - вверх потом, вверх, вверх. По плану 11-го должны выйти из тропиков. С большим воодушевлением обговариваем вопрос прощального витка вокруг «Пацаева». Неужели в марте это делал он. Когда это состоится, будет полгода с нашего расставания в точке 8° сев., 18° зап. Все слилось в один день.»

 

Запись от 04.09.1987:

«Легли в дрейф. А надеялись, что после отработки «Экрана» сразу пойдем на Европу. Ан, нет. Начальство в Москве отдыхает, а мы ждем. Торжественное прощание с точкой несколько перенесено.»

 

Запись от 08.09.1987:

«Выполняйте!» - и все тут. Так и стоим. Ждем работу 15-16-го. А что дальше – никто сказать не соизволит из Москвы. Хотя, знают и когда, и что, и какой порт заказан. Продукты до 24-го, топлива уже до Лнг не хватит, масла на динамки до конца месяца. Т.е. заход будет. Но… см.выше.»

 

Запись от 09.09.1987:

«В 10.40 раздался звонок. Я, весьма недовольный, что меня будят раньше времени, поднял трубку и услышал радостный голос Сереги о том, что прощаемся с точкой и идем в Гамбург. Поднялся на мостик, погудели, постреляли ракетами, радостная толпа. Потом пришла еще одна шифровка, что Гмб по числам переносится с 28-го на 1-е, по старому опоздали бы на двое суток… Народ ударился в пьянство. Причем, довольно неудержимо. И самое досадное, что лезут на рожон…»

 

Запись от 10.09.1987:

«Катаклизмы продолжаются. В другое время и в другом месте это даже, наверное, показалось бы смешно. Если бы не было так грустно.

В 08.40 вчера легли в дрейф. Срочно. В ожидании дальнейших указаний. В 17.30 развернулись на 112°. И пошли к берегам Анголы. На разовую, очень важную работу. Кроме нас никого для обеспечения нет. Можно к этому подойти серьезно, а можно и обматерить. И те и другие будут правы. А я эту «теорию НАДО» заклеймил еще в начале рейса. Здесь надо всегда. Важные и очень важные работы каждый месяц по разным ведомствам проходят (запуски-то стали весьма интенсивными). А по «теории НАДО» можно вообще отсюда не вылезать. Так сделайте просто смену экипажа. Чем так подолгу держать и, тем более, гонять туда-сюда пароходы. Нет… Вояки, одно слово.»

 

Запись от 15.09.1987:

«Семь месяцев позади. Придется зайти в Ломе. Топлива не хватает до Европы, еда вот-вот кончится. Сейчас у берегов Анголы, чуть южнее Луанды. А могли бы быть дома. Хожу туда-сюда, сплю, что-то делаю без малейшего внутри шевеления. У остальных – примерно такое же настроение. Т.е. кризис всех волнений прошел, народ выматерился, обсудил – и снова впал в летаргию.»

 

Запись от 19.09.1987:

«Традиция - каждый день по новой новости - продолжается. Вчера рейс продлили еще на неделю. Это эхо посадки на Кр.Площади хулигана Руста на нас отразилось. Он родом из Гамбурга. Пришла шифровка, что возможны провокации против советских граждан. Перезаказ порта захода на Роттердам. Соответственно, числа сдвинулись на 20-23 октября. Эти проклятые 40 дней до конца рейса уже два месяца продолжаются.»

 

Запись от 20.09.1987:

«Стоило пересечь экватор, как тропики вновь дали о себе знать: душно, влажно, солнце обжигает. А в Лнг +9 +11. И днем и ночью дожди, ранняя осень опять. В стране борьба за урожай, увеличение интенсивности перевозок…

Видно, мы очень нужны здесь и со своей работой, что даже на топливо тратят бешенные деньги (нормальная цена 30-40 долларов, а не 400-500).

«Коленца» демократии. Вчера у экспедиции было очередное общее собрание. Один из экспедиционеров взял слово и в весьма не лестных выражениях обвинил руководство и лично нач.экспедиции в произволе с задержками. НЭ сорвался. Предложил отослать в Союз. «Кто еще хочет?» Нашлись и еще желающие. Ну, да это в запале, т.сказать. А реально, все было бы ничего, если бы это была не армия. НЭ все-таки полковник, а выступавший – прапорщик.»

 

Запись от 26.09.1987:

«Ужасная стоянка в Ломе позади. Приход и швартовка 20-го вечером. 21-го весь день нет денег, только в 17.00 привезли. 23-го стоим без увольнения. В стране праздники. День, когда они отстояли свою независимость. Не рекомендуют попадаться на глаза. Вторжение из соседней Ганы. Вооружены нашими автоматами и т.п. Одного экспедиционера оставили в госпитале – прободение язвы. Идем экономходом по 10-11 узлов. В обход тервод. Т.е. сначала 200 миль на юг, теперь только повернули на запад. В точке 8°/18° будем встречаться с «Беляевым». Оттуда человека пересадят к нам. Планируется постоять на банке Ампер (траверз Гибралтора). Каждый день крутят записанные в Ломе фильмы. Пока дрянь несусветная.»

 

Запись от 02.10.1987:

«На мостике с начала рейса висит приклеенный календарь. Досуг чифа – ставить кресты, обводить дни захода в порт, вычеркивать месяцы жизни, делать перспективные прикидки. Октябрь у нас обведен весь по каждому чуть ли не отдельному дню. Это, правда, началось с сентября месяца. Считалось за единицу рейса 13 сентября. От него уже делили на 1/4, 1/2, 3/3, чтобы было видно сколько «отсидели» и когда сроку конец.»

 

Запись от 04.10.1987:

«Пересекли тропик. Ветер стал прохладным, а сейчас, ночью, даже холодным. Небо чистое, море освещается половиной луны, нас покачивает на некрупной зыби с норд-веста. Хорошо. Мы едем домой. Если бы не эта банка еще.Геттесберг. От Лиссабона на зюйд-вест около 160-170 м.миль. Рыбку ловить, вместо того, чтобы домой идти. Неделя здесь, неделя там – вот так и длится этот бесконечный рейс. По р/тлф на 16-м канале прорываются голоса соотечественников. Здесь начинается удивительный район сверхрефракции. А в России холодно. Всё жалуются, все жалуются. Урожаи… В Лнг дожди, температура +13 как заколдованная. Может, нас всех заколдовали? Сейчас встретимся, на дворе снег, февраль… Какого года? Какого столетия?»

 

Запись от 07.10.1987:

«Стоим на банке, которая представляет из себя вершину подводной горы Ампер. В последний момент развернулись от банки Геттисберг и пошли сюда, чтобы не быть даже в пределах 200-мильной экономической зона Португалии.

Сегодня к нам подлетел советский вертолет со звездой на хвостовом оперении. Приятно, что не говори. Наши военные прошли за горизонтом. А потом на циркуляции обошел португальский сторожевик. А нам что – мы в нейтральных водах.»

 

Запись от 11.10.1987:

«Вчера «День рыбака» на корме. С 20.00 до 22.00. Победитель выловил 33 штуки. Идет сейчас скумбрия и ставрида. Судно опутывается нитками, а хвосты рыб торчат повсюду. А мы второй день жарим. Моя каюта провоняла вчера, сегодня принялись за каюту 3го. У рыбаков глаза горят. 3-й вчера всю вахту проловил. В результате все левое крыло мостика в чешуе и крови. Два таза рыбы… Считал кое-что: 17 суток в порту за рейс. Значит, остальное время окружающий пейзаж складывался из неба и воды. Твердь земная лишь во сне… Народ спокоен. Я думаю, что если бы сейчас прислали, что надо развернуться и ехать обратно на работу, то крик и шум был бы лишь из-за возмущения, а не по внутреннему состоянию. В этом состоянии можно уже и год протянуть.»

 

Запись от 16.10.1987:

«Вторые сутки, как идем в районе жестокого шторма. Баллов 11 днем было. Повернули по сигналу SOS в 44° сев., 10° зап. Но… Обнаружить не удалось. Видимость 2 мили максимально. Четверо мужчин и две женщины на яхте. Без ответа на 12 и 16 каналах УКВ. Поверхность океана – сплошная клубящаяся пена. На ветер развернуться не удалось. Принято решение следовать дальше. Судно внутри вверх дном. До 40°. На оба борта. Хорошо, что более-менее плавно. Но из койки выкидывает, если вовремя не схватиться…»

Больше в этом рейсе я записей не делал.

Всем здоровья и удачи.
Никто пути пройденного у нас не отберёт