Уважаемые ветераны! Поздравляю всех с предстоящим праздником. Предлагаю интересный материал в тему.
Эта история началась в 1959 году, когда выпускники минно-торпедного факультета Тихоокеанского высшего военно-морского училища имени адмирала С.О. Макарова готовились к океанским походам, но попали… на космодром Байконур. Ракета похожа на торпеду
Лейтенант Станислав Губарев был в числе 75 молодых офицеров, направленных служить на сверхсекретный военный объект, расположенный в казахстанской степи.
…Вопреки утверждению, что в послевоенные годы все мальчишки бредили небом, мечтая стать летчиками, как прославленные асы Второй мировой войны Иван Кожедуб, Александр Покрышкин или Алексей Маресьев, учащийся 34-й владивостокской школы Стас Губарев мечтал о море, о военных кораблях, о дальних странах и неведомых островах, о тельняшке и о черной офицерской форме с золотыми погонами и сверкающими пуговицами. Поэтому, получив аттестат о среднем образовании, он, не раздумывая, отнес заявление в ТОВВМУ с просьбой допустить его к вступительным экзаменам.
Даже когда 4 октября 1957 года СССР запустил на околоземную орбиту первый искусственный спутник Земли, и «Союз нерушимый» получил титул «космической державы», наш герой, уже будучи курсантом третьего курса минно-торпедного факультета, не «заболел» космосом. Тем более, изучая начинку смертоносных торпед и мин, он, конечно, не догадывался, что пройдет совсем немного времени и его судьба сделает крутой финт, после того как ему вручат диплом, золотые погоны и офицерский кортик...
На торжественное построение в честь очередного выпуска молодых лейтенантов во Владивосток из Москвы прилетел начальник Управления высших военно-морских учебных заведений адмирал Степан Кучеров.
– Ракета похожа на торпеду, поэтому будете служить в ракетных войсках, – «обрадовал» столичный гость минеров-торпедистов. Но конкретное место будущей службы не огласил. Название космодрома Байконур было тогда государственной тайной.
Надо отметить, что переориентация военно-морских офицеров на сугубо сухопутную службу не была спонтанной. В конце 50-х годов прошлого века еще не было такого понятия, как «звездные войны», но военная доктрина советского правительства под руководством Никиты Хрущева уже была нацелена на космос. Сокращая армию и военно¬морской флот, Никита Сергеевич резонно полагал, что только межконтинентальные баллистические ракеты смогут достать вероятного противника СССР, коим тогда были Соединенные Штаты, на другом континенте. Исходя из этого в Советском Союзе уделялось особое политическое и финансовое внимание развитию военно-космических сил.
– Нам сказали, что на новом месте придется учиться. Возражений ни от кого не поступило. И мы поехали поднимать ракетные войска, весь курс, 75 человек. Мы тогда о космосе ничего не знали, кроме того, что где-то над нами летают советские спутники, – вспоминает капитан 3-го ранга в отставке Станислав Губарев.
Как работает наша техника
Прежде чем попасть на Байконур, офицеров¬дальневосточников привезли в городок Камышино, это в Волгоградской области, для формирования подразделений по обслуживанию космодрома. Здесь же молодым лейтенантам выдали подъемные. И еще строго предупредили, чтобы они никому не рассказывали о том, что увидят или услышат на космодроме. После чего с новоявленных ракетчиков взяли подписку о неразглашении...
На Байконуре молодых офицеров расселили в бараках в городке Ленинске, расположенном в 50 километрах от космодрома, на закрытой и тщательно охраняемой территории площадью 7360 квадратных км. Рядовые бойцы, обслуживающие стартовые комплексы, жили в палатках прямо на космодроме. Бытовых условий ни у тех, ни у других никаких, коммунальные услуги на улице. Зато питание у ракетчиков было на убой. Рядовых и офицеров кормили по усиленным нормам, как летчиков¬испытателей.
Наш герой вместе со своей женой Нелли Ивановной также поселился в Ленинске. Космодром и город связывала железная дорога, поезда туда и обратно ходили строго по расписанию.
– У нас не было ни смыва, ни душа: город только строился. Но космонавты жили в гостинице, и у них все было хорошо, – рассказывает Станислав Григорьевич...
Лейтенанта Губарева назначили начальником подготовки расчета центральной двигательной установки ракет. В его подчинении было 25 бойцов. На космодроме служили представители всех родов войск, исключая кавалерию. В шутку ракетчики называли себя «потешными войсками», хотя служба была у них далеко не шуточная и даже опасная.
– Когда мы приехали на Байконур, нашу команду привезли на стартовую площадку, где нас встретил Сергей Павлович Королев. Он поздоровался с каждым из нас и сказал: «Смотрите, товарищи моряки, как работает наша техника». И в этот момент недалеко от нас стартовала ракета. Представляете, огромная сигара, высотой почти 35 метров, поднялась на высоту около 200 метров... и взорвалась. Она развалилась на части, которые полетели в разные стороны. Потом нас построили, и мы пошли собирать осколки и блоки, – рассказывает Станислав Григорьевич.
Это был запуск межконтинентальной баллистической ракеты Р-7, разработанной ЦКБ-1 под руководством Сергея Королева. Когда над головами рвануло, все присутствующие на стартовой площадке запрыгнули в окоп. Станислав оказался на плечах какого¬то полковника. В тот раз все обошлось без жертв.
Гагарин мог полететь раньше
Несколько месяцев спустя Станислав Губарев стал очевидцем трагедии, случившейся на Байконуре. 24 октября 1960 года во время 30¬минутной подготовки к старту ракеты Р¬16 неожиданно сработал двигатель второй ступени. Огромный факел, вырвавшийся из сопла, в считанные секунды поглотил ракету и стартовые сооружения. Многометровая махина, начиненная горючим, переломилась и упала на стартовый стол.
Расчет лейтенанта Губарева работал на другой стартовой площадке, впоследствии названной «гагаринской». Поэтому в море огня не попал. По словам Станислава Григорьевича, он и его бойцы видели, как десятки людей, объятых пламенем, кричали и корчились от дикой боли, умирая под объективами автоматических фотокамер, которые должны были увековечить победное торжество советской ракетной техники. И ничем не могли помочь своим товарищам.
По официальным данным, при взрыве Р-16 погибли 17 представителей госкомиссии и 57 военнослужащих, в том числе и главнокомандующий ракетными войсками главный маршал артиллерии Митрофан Неделин. Позже на пепелище нашли его оплавленную Звезду Героя Советского Союза, депутатский значок и кусок ткани кителя. И все! В ноябре и декабре от ожогов и отравлений скончались еще 11 человек. Технический руководитель испытаний и главный конструктор ракеты Михаил Янгель не пострадал. Между тем, по неофициальным сведениям, только в момент взрыва ракеты сгорели заживо 200 человек. Согласно сообщениям советских СМИ маршал Неделин погиб в авиакатастрофе…
За время службы на Байконуре Станислав Губарев наблюдал много стартов ракет разных систем, и не все они заканчивались благополучно. Ему доводилось видеть трупы собак, обезьян, мышей, которые погибали при неудачных стартах: с помощью животных человек прокладывал дорогу в космос.
Но взрыв Р-16 он запомнил на всю жизнь. И еще крепкое рукопожатие генерального конструктора Сергея Королева. Кстати, из¬за гибели Р-16 был отложен старт ракеты-носителя «Восток» с первым человеком на борту. Мало кто сегодня знает, но изначально он был запланирован на декабрь 1960 года.
Страшно, когда люди горят
По словам Станислава Губарева, за время службы на Байконуре ни с кем из звезд отечественной космонавтики ему встречаться не приходилось. Кроме Сергея Королева. Космонавты и члены правительства, приезжавшие на космодром перед очередным стартом, постоянно находились под охраной.
– Мы даже не знали, для чего или для кого готовим очередную ракету. Мы видели, что идет усиленная подготовка к запуску ракеты с человеком. Мы это ощущали, но когда это произойдет и кто будет первым космонавтом, мы не знали. Все работы проходили в режиме строгой секретности. Что в прессе писали, тем мы и довольствовались, – говорит капитан 3-го ранга в отставке Станислав Губарев…
На Байконуре лейтенант Губарев прослужил до конца 1960 года. Потом его, как опытного специалиста, перевели в Архангельскую область, на космодром Плесецк. Здесь тоже были стартовые площадки, но уже для боевых ракет, нацеленных на США и страны блока НАТО. Именно с космодрома Плесецк мог быть нанесен ядерный удар по Америке во время Карибского кризиса в 1963 году, когда мир был на грани Третьей мировой войны. Впрочем, это уже другая история…
После Плесецка старший лейтенант Станислав Губарев уволился из вооруженных сил и попал в госпиталь из-за нервного срыва. Слишком часто на его глазах гибли сослуживцы, молодые парни, которым еще жить да жить.
– Когда живые люди горят на твоих глазах, когда от попадания жидкого кислорода голова рассыпается, это страшно, – вздыхает ветеран ракетно-космических войск. Он признается, что от увиденного на космодроме едва не сошел с ума.
Поправив здоровье, он прошел медицинскую комиссию, восстановился на службе и получил направление на Тихоокеанский флот, в войсковую часть № 3134, специализирующуюся на радиоразведке. Позже она будет переформирована в знаменитую 38-ю бригаду радиоразведки ТОФ...
В марте нашему герою исполнилось 77 лет. В офицерской книжке капитана 3-го ранга Станислава Григорьевича Губарева есть запись «служил в ракетных войсках стратегического назначения с 1959 по 1961 год». Ни номера войсковой части, ни места службы: секретно.
Из 75 молодых лейтенантов, выпускников ТОВВМУ им. адмирала Макарова, откомандированных служить на Байконур в 1959 году, на флот вернулось только 10 человек. Остальных краснофлотцев-дальневосточников судьба разбросала по городам и весям Советского Союза.
Автор:Сергей КОЖИН
http://vladnews.ru/3320/Data/Krovavaya_doroga_v_kosmos