Автор Тема: Воспоминания В.Н.Пуленца  (Прочитано 3574 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Вахтенный у трапа

  • Служил советскому народу
  • Ветеран ПИК. Администратор
  • ***
  • Сообщений: 22889
  • "Неделин" 1982-92
.. Воспоминания В.Н.Пуленца
« Ответ #3 : 21 октября 2012, 17:12:31 »
Воспоминания очень ценные!

По мнению многих сторудников НИИ, данные комплекс не в состоянии заменить ни одна современная система: ни спутник, ни самолёт. Были многие попытки, были реальные угрозы раз и навсегда поставить точку - нет, невозможно.

Мне рассказывал один человек, что был случай, когда приказ Минобороны чуть не из-под руки вытаскивали. Слава Богу - есть патриоты в России!
Никто пути пройденного у нас не отберёт

Оффлайн Пуленец Виталий Николаевич

  • Ветеран ПИК
  • *
  • Сообщений: 96
.. Воспоминания В.Н.Пуленца
« Ответ #2 : 21 октября 2012, 00:19:30 »
Уважаемый читатель!
     Все что написано в этом рассказе имеет самое непосредственное отношения к  истории ПИК МО СССР и России в период с 1980года по 1985 год. В нем изложены личные воспоминания офицера отдела специальных измерений о модернизации радиотелеметрической системы специального контроля.

  Этот небольшой период времени так охарактеризован в истории Научно исследовательского института измерительных систем им. Ю.Е. Седакова : « самый важный период ....работы по тематике МО"

  И наиболее емко отражает все то, что сделано совместными усилиями офицерами ПИК МО, сухопутных полигонов и научными сотрудниками НИИИС.
  Работы начинались, когда руководителем НИИИС был Ю.Е. Седаков а командиром ПИК МО контр-адмирал Э.Я. Краснов, продолжились при директоре Костюкове, который лично, будучи инженером, участвовал в монтаже оборудования на наших корабельных измерительных комплексах, при командирах ПИК МО капитанов 1 ранга  К.Н. Трунина и Ю.А Каплина.
   Сегодня обновленный Приемный регистрирующий комплекс морской «Зодиак» успешно продолжает свою службу на судне связи «Маршал Крылов».
Костюков руководит другим более  важным Научным исследовательским институтов в Серове. А вот НИИИС - возглавляет сын первого директора и носит его имя.

          Рассказ написан  в 2011 году,  фактически это часть главы из задуманного мной творческого …
     Размещается на сайте «ТОГЭ», с целью услышать мнения и воспоминания  непосредственных исполнителей испытательных работ как на «морских комплексах – специального контроля –15» , так и на ПРК-М. Автор рассчитывает на  творческое дополнение и конструктивную критику!
Надеется на отклик всех, кто помнит свою  службу на комплексах специального контроля РТС-СК.
    Почему такое название - «плазменные бочки»?
   Во - первых: - Для тех, кто имел отношения к комплексу РТС - СК – знают
что скрыто под словом «бочки»! 
Во вторых: - более важно.  Жизненный цикл комплексов ПРК-М на кораблях проектов 1130, 1126 и 1129б  оказался очень коротким, сравним с после плазменным отрезком баллистического спуска головных частей, всего лишь - один десяток лет.

Оффлайн Вахтенный у трапа

  • Служил советскому народу
  • Ветеран ПИК. Администратор
  • ***
  • Сообщений: 22889
  • "Неделин" 1982-92
Воспоминания В.Н.Пуленца
« Ответ #1 : 07 октября 2012, 19:11:46 »
1.   Плазменные «Бочки»

Плазменный след

   Вот, наконец, и на сайтах в Интернете  и литературе появились фотографии прихода боевых блоков ракетных систем в заданный район испытаний «Акватория». Прошло не много времени, по меркам истории и все перевернулось вместе с Советским Союзом -  вверх дном. То, что раньше можно было только допущенным, увидеть  в отчетных документах по испытанию боевых блоков (под «семью печатями»), сегодня – доступно всем! Очевидно, не так уж и крепки были тогда «семь печатей». Удивительные по своему значению события прихода боевых блоков запечатлены фотографами из группы визуального наблюдения. Да! Хорошая видимость, небольшая качка.

Отменные фотографии. Точно такие, а может быть и лучшего качества,  имели и наши вероятные противники, те,  кому демонстрировалась мощь нашего ВПК. Оптическая аппаратура установленная на  открытых аппарелях С-130 «Геркулес» позволяла им это делать не хуже наших. Возможно, не такие уж и «важные» фоторегистрирующие документы прихода ББ в заданный район были тогда. Ведь они имелись и у наших противников. Скрыть плазменный след входа ББ в плотные слои атмосферы, и подрыв боевых блоков - невозможно. Как  и весь процесс испытаний ракетной системы. Невозможно в большей степени - объективно.

  По тем временам большим руководителям, как и сегодня обывателю, была важна  красивая  картинка  - прихода ББ и информация о том, что  смог получить «супостат». «Изделия» пришли в квадрат с допустимым отклонением, целы, взорваны в воздухе, под водой или при контакте с водой!  А,  вот противнику и всем конструкторам и испытателям ББ – как всегда, важно было все то, что происходило с ББ на отрезке баллистического спуска и, особенно на коротком 3-5 секундном этапе после плазменного спуска. Ради этого противник в воздухе в районе испытаний держал по два – три телеметрических С-130 и разведывательных Орион-3ПС. Конечно, противник  применял все элементы визуальной и радиотехнической разведки.  Важным были как оптическая  регистрация траектории движения ББ и плазменного следа, заборы проб воздуха  и воды в точках подрыва так и прием любых радиотехнических сигналов исходящих от ББ на всем протяжении полета ББ, включая плазму.

      Поэтому противодействие ИТР было значимым. Было комплексным и  требовало от «государственных руководителей испытаний» огромных материальных затрат и сил. Попытки противодействия  были при каждом испытательном пуске. Успех во  многом зависел от замысла, скрытности,  количества задействованных КИК (ложных рубежей) и использования  общей закрытой телеметрии, так и специальных комплексов радио телеметрии РТС-СК.

 Этот рассказ  о тех с кем пришлось решать задачи  получения информации от аппаратуры спец контроля ББ на  КИК ПИК МО  СССР и России. 

Сотрудничество ОСИ ПИК МО с НИИС им. Ю. Седакова и другими НИИ.
У них мы познавали новое, «секреты на коленке»  и прочее!         
           
    Под вновь созданные конструкторами НИИ боевые «изделия», разрабатывалась комплексы их контроля. Бортовые приемопередающие системы и универсальные приемные регистрирующие, обрабатывающие комплексы. Разработчиками новых изделий учитывался весь комплекс испытаний, включая район испытаний «Акватория». Одной из задач для разработчиков была оценка достаточности испытательных возможностей существующих образцов систем контроля или разработка и дооснащение новыми системами  полигонов и кораблей ПИК МО СССР. В 70-80 гг., судя по надежности и техническому ресурсу,  разработка комплексов велась из условия их жизненного цыкла-10 лет.  Примерно так все и было для сухопутных полигонов!  Для  авиации (вертолетов) и корабельных комплексов добавлялись 5-6 лет на согласования и разработку документации на установку, монтаж комплексов в корпусах кораблей или их модернизации в КБ «Камов», Приморском ЦКБ, судоремонтном объединении «Дальзавод». Корабельные телеметрические комплексы в этот период постоянно модернизировались. Добавляли, меняли, изменяли структуру. За исключением «Трал-К2Н».  Только в период с 70 по 84 годы прошлого столетия на наших  КИКах  ТОГЭ были заменены и установлены МА-9МК, Сургут, Аврора, СП4-9, ИС1910, Янтарь, Жемчуг, Кама-К, Буфер-И, ПРК-М. Под каждым условным наименованием систем и комплексов – отдельный коллектив разработчиков НИИ.  А сегодня,  какой реальный жизненный цикл ракетных комплексов и комплексов на ОСС «Маршал Крылов»? Смею предположить  - станет более 40 лет?

           В конечном итоге конструкторы стремились разрабатывать универсальные комплекты, которые с небольшими доработками можно было устанавливать как на стационарных, так и на передвижных объектах.

                Как известно, венцом ракетной системы была «голова». Казалось бы, под нее и надо было разрабатывать носители и системы контроля,  испытаний.  Однако на создания новой ракетной системы тогда уходило   десяток лет, а сегодня, если судить по «Булаве» несколько (два) десятков.  Разработчики новых ГЧ  «вписывали»  их в реально существующие ракетные комплексы. С прицелом на будущий новый комплекс.    На вновь испытываемые изделия разработчики  документацию нам практически  не поставляли.

          Боевые работы по «полной программе» всегда сопровождались «скрытой» подготовкой к ней.  Испытываемые изделия, одна или несколько составных частей ракетного комплекса, как правило, новые. Информации по ним – имели в минимально допустимых объемах. Получаемые документы содержали в основном распорядительные указания. Редко, но иногда нас приглашали в НИИ и заводы изготовители  для  выработки предложений и решений по испытаниям и противодействию вероятному противнику. В  таких случаях мы старались получить максимум необходимой информации. Все  было только в голове. По прибытию на флагманский корабль, в ОСИ, получалась раб. Тетрадь с  грифом «секретно» и писалось все, что запомнили и чего «не было в документах». Особую помощь оказывали представители НИИ, разработчики головных частей. С удовольствием вспоминаю и не только я, Шепеля и Вергейчика из Днепропетровска,  Ганжина и Жиляева из Арзамаса,  Попова В из Челябинска.  Секреты на коленках, шпаргалки представителей промышленности пополняли наши познания по системам управления, уноса материала, теплозащиты и т.д. Редко, кто из представителей промышленности  имел рабочую тетрадь с грифом секретности. На этом стыке науки и практики испытаний – были огромные пробелы и объемы  работы для представителей особого отдела и наших офицеров. Мыслей о том, что офицеры особого отдела не знают о такой передаче нам знаний от представителей промышленности у нас - не было.  Знали. Не раз нас предупреждали. Вся проблема заключалась в том, что по большому счету, мы и наши начальники сами не знали, что нам офицерам ОСИ и ИК можно знать, а чего нельзя по «размерности» групп допуска.

     Помню, как однажды на совещании под руководством командующего КВФ вице-адмирала Шуманина Ю. в штабе 2 флотилии ПЛ в Рыбачем, в конце 80-х один из военных руководителей  войск ПВО в звании генерала, почему- то не по теме, как мне показалось,  начал объяснять собравшимся офицерам ВМФ как в комплексе С-300 решается проблема обнаружения и уничтожения малоразмерны маловысотных целей и защита самого комплекса. После трех – пяти минут разговора к нему на трибуну поднялся капитан 1 ранга  не большого росточка, прошептал генералу всего лишь пару фраз и передал записку. После чего,  генерал покраснел, но не сконфузился,  извинился, быстро переменил тему по предстоящим учениям и вскоре покинул трибуну. Больше на совещании он не выступал. Но реплики по вопросам выступающих командиров на совещания от него были  достаточно ёмкими, красноречивыми и едкими.
     
       Сегодня,  по тематике С-300, в объеме для обывателя, можно все  найти на сайтах,  в том числе и тему, которую хотел довести к нам командующий дивизии  ПВО на Камчатке. Но это – сегодня!

     Практические со всеми НИИИ, разработчиками ББ и  приемных комплексов мы имели отношения и связи. Тогда, каждая установка или замена корабельных систем и комплексов была целой эпохой для нас, НИИ, Прим ЦКБ и  СРЗ «Дальзавод». Такой был обычный порядок модернизации корабельных измерительных комплексов.
     Пример - замена устаревшего комплекса специального контроля ГЧ МК-СК-15 на новый Корабельный Приемно-регистрирующий комплекс ПРК-М.

             10.1  И так, Замена  РТС-СК МК-СК-15 на ПРК-М.   

              Комплекс МК-Ск-15  имел у нас огромный авторитет и большое уважение из-за своего назначения и возможностей. Комплекс, который мы в полном объеме не знали. Комплекс проходил ежегодную аттестацию комиссией из разработчиков ГЧ, разработчиков комплекса, ГУМО и ВМФ на предмет его пригодности к использованию и оснащении всем необходимым. Имел большее количество недостатков. В первую очередь по точности привязки высокоскоростной информации к единой шкале времени и по объёмам обработки информации.  Комплекс регистрацию информации производил на фотопленочном носителе. Огромное количество информации под грифом «секретно»  и шифрограмм с результатами обработки с грифом «сов.секретно». Километры фотопленок. Проявка, сушка.  Компараторы. Ручная предварительная обработка группой обработчиков (5-6 чел.) на каждом корабле занимала, круглосуточно – почти неделю. Неимоверно напряженный, кропотливый, «въедливо-кошмарный»  труд, который не все могли, без нарушений и ошибок, в условиях качки -  выдержать.

Без представителей промышленности, конструкторов ГЧ и бортовой аппаратуры,  по новым опытным изделиям, мы «самостоятельно» без «быка производителя», как говорил В.С. Литвинов  проводить предварительную обработку, из-за недостатка информации по бортовой системе - не могли.  Конечно, человек привыкает ко всему. Но вот, к трудностям, к напряженности ратного труда,  в условиях, когда нет полноценного сна, привыкнуть не так просто. И вовсе не потому, что тебе многое не разрешают. А потому, что, например: через 4-5 часов сна  в голове полный кошмар из одних цифр и микросекунд и больше отдыхать уже  не можешь. Встаешь и идешь в пункт обработки информации, для того чтобы мозг вновь получил новую порцию труда:  идентификации, считывания, обработки, анализа информации. И так – сутками, до прихода в  базу.

Офицеры к трудностям привыкали и работу свою делали с отменными результатами.  Разрядкой от такой  «сумасшедшей» работы могли быть:  психолог, спортивные упражнения, употребления расслабляющих напитков.   Каждый в меру своих возможностей использовал этот не большой арсенал. Офицерский состав в основном использовал полный комплект расслабляющих средств.  На корабле, для задействованных в обработке офицеров, лучшими психологами были  командиры и подчиненные.  Из спортивных мероприятий в основном, плавание в бассейне и бег на вертолетной палубе. Опытным представителям промышленности было труднее определиться в выборе средств.  Приходилось делиться с ними всем, что  имели офицеры или получали от начальников измерительных комплексов. Благо нормы спирта на обслуживания аппаратуры МК-Ск-15 и сушку  фотопленок – были отменными. Хватало всем.  Тем не менее, несколько офицеров из телеметрических дивизионов, после  увольнения в запас  имели проблемы со здоровьем психологического характера.
     
  Перемены по принципу работы  и составу аппаратуры  спец контроля -  назревали очень быстро. Это понимали все и заказчики, и разработчики, и испытатели, и корабельные специалисты. Позже, в 80-е,  конструкторы разработчики комплексов СК и «головастики» назвали МК-СК-15 комплексом первого поколения, а ПРК-М – второго поколения.

10.2 Задание на разработку нового комплекса РТС-СК.
   
  В 1970 году горьковское КБ-11 стало головным предприятием по разработке РТС-СК спец контроля.   Задание на разработку нового ПРА-МК «Зодиак» в 1976 году получило КБ-11, переименованное в  один из филиалов ВНИИЭФ, сегодня - НИИ измерительных систем им. Ю.Е. Седакова. Федеральный научно-производственный центр радиоэлектронного профиля в составе Государственной корпорации по атомной энергии "Росатом".
 
    С момента получения задания на разработку нового комплекса и до поставки опытного образца проводилась напряженная работа  ГУ РВСН МО, руководителей и конструкторов НИИИС и руководства ПИК МО. Участие в совещаниях на кораблях в Петропавлоск-Камчатском-50 , во Владивостоке, в НИИИС в г. Горьком, в ГУ МО  в г. Москве  принимали:  директор НИИИС академик Седаков,  главный конструктор НИИИС академик Тремасов Н.З., зам. главного конструктора Сутугин В.С. конструкторы  Сухих А.И., Самохвалов, руководитель ПРИМ ЦКБ Усатенко,  командования ПИК МО командир капитана 1 Краснов Э.Я.,  его заместитель, начальник ОСИ Литвинов В.С.,   старший помощник по телеметрическим измерениям капитан 2 ранга Панич С.И.
 
     Задание, технические условия на разработку были, конечно же сформулированы «головастиками». Конечно же, ставилась задача и автоматизированной обработки принимаемой информации. Но как мне тогда казалось, по аналогии с системами БРС-4, полностью автоматизировать этот процесс было сложно и практически для СК - не возможно.
     
   В этот период проведена огромная работа по согласованию проектов, выверки на местах, включая вертолеты КА-25. Самое главное, было  пересмотрено на всех уровнях уже  принятое  и апробированное  решение, не простое – ключевое. Выполнении работ по переоснащению кораблей комплексами ПРК-М силам и средствами  НИИИС в месте базирования кораблей, с использованием возможностей местного номерного Судоремонтного завода в бухте «Сельдевая». Нынешнего (заслуга председателя комитета по обороне в Государственной Думе вице-адмирала В.Ф.Дорогина)  - «СевероЗападного Федерального Государственного Унитарного Предприятия  по утилизации и ремонту вооружения и техники». До сих пор, все ремонты,  включая мелкие, происходили в  объединении «Дальзавод». Такое предложение поступило от  НИИИС. Убедить согласиться на это предложения руководителей Приморского ЦКБ, КБ «Камов» вертолетов, техническое управления  ТОФ, командования ПИК МО, ГУ МО РВСН – было почти не возможно. Тем не менее, руководители этого проекта  смогли сделать почти не возможное «дело».  Постоянное,  личное общения главного конструктора Тремасова Н.З., его заместителя Сутугина В.С., активная творческая работа руководителей проекта с заинтересованными организациями, выработка  «неотразимых»  аргументов (сокращение финансирования, расходов и времени) в пользу такого решения убедили всех противников. 

           В конце 1978 года Семен Ильич Панич  был уволен по достижению предельного возраста, а  его старший инженер майор Грушевой Л. был переведен в Феодосию, в 31 испытательный центр ВМФ. В место них, в ОСИ старшим помощником начальника ОСИ ПИК МО был назначен командир телеметрического дивизиона КИК «Сахалин»,  а старшим инженером по телеметрическим измерениям  – командир группы МА-9МК КИК «Чумикан».   С  начала 1979 года все вопросы по использованию комплексов спец контроля ложатся на плечи офицеров, которые не имели полной информации по разработке нового комплекса, опыта работы с комплексами и разработчиками НИИИС. От «головастиков» имели информацию о том, что какой-то НИИ ведет разработку нового комплекса. Капитан 3 ранга Щербина В.К. обладал необходимыми командирскими навыками, был спокойным, флегматичным и в какой – то степени - интриганом. Инженерные способности в нем особо не проявились ни до назначения, ни после. И в скоре, после очередной интриги, был Литвиновым В.С. отдан на КИК «Спасск» в качестве начальника измерительного комплекса, вместо увольняющего капитана 2 ранга Штепы. В последствии, он не смог справится с требованиями нового командира корабля капитана 2 ранга Вихрова, и ушел  из ПИК МО. В дальнейшем, вновь назначенные старшие инженеры   по телеметрическим средствам  ОСИ Пуленец В.Н. и Гаркавка С.С, были  испытателем, выпускниками кафедры РИИС КВИРТУ ПВО. Имели опыт и  знания телеметрических систем,  ПП СЕВ. Быстро осваивались в новой обстановке и изучали новые комплексы. С помощью В.С.Литвинова  и представителей НИИ и разработчиков  ГЧ смогли вникнуть в проблемы и стоящие задачи по системам  спец контроля. Стали основным специалистами в ОСИ по вопросам применения комплексов СК. До 1995 года все, что связано с испытаниями ГЧ и спец. контроля в районах «Акватория» прошло через Пуленца В.Н..
 
  В июне 1980 года  командование ПИК МО принимало группу, около 10 конструкторов, разработчиков  ПРК-М. Руководителем группы был зам. главного конструктора НИИИС  Виктор Серафимович Сутугин, который и доложил командованию ПИК МО о готовности опытного образца нового комплекса СК к установке.  Группа прибыла для  монтажа опытного образца ПРК-М, своими силами на одном из наших кораблей.
 
     Обстановка в этот момент времени был напряженный. Корабли   ПИК МО готовились к очередной работе по полной программе.  На КИК « Чажма» в то время возникли проблемы с главной машиной и офицеры управление,  штаба, ОСИ, после очередной проверки готовности корабля к выходу, постоянно были на нем.  Еще задолго до прибытия группы конструкторов НИИИС Красновым Э.Я., Труниным К.Н., Литвиновым В.С., Некрасовым А.Н. было принято решения начать  установку экспериментального комплекта комплекса ПРК-М на КИК «ЧАЖМА».
 
      Первые знакомство и совещания начались в кают- компании офицеров «Чажмы». Несмотря на смену часовых поясов, конструктора разработчики   выглядели свежими и активными. Были полны оптимизма и юмора. Всё: быт, кают-компания офицеров, корабельные правила и расписания, распорядок дня,  особенности якорной рейдовой стоянки в бухте Крашенинникова,  штормовые готовности, сообщение с берегом (по расписанию катерами) –  по началу, вызывало у них не поддельный интерес и восхищение. Когда стали к стенке пирса «номерного» Судоремонтного Завода (СРЗ-49 «Горняк»),  восторг исчез! Появился восторг от систематических встречи с профилакторием  этого завода «Зарница», с бассейнами наполненные водой из термальных источников,  шашлыками, рыбалкой и прочими атрибутами на берегу  быстрой речки «Поратунка». И, не только – там.  Такой отдых организовывал им часто офицерский состав  ИК  и телеметрического дивизиона.

Начальником измерительного комплекса был Цирков В.П., заместителем - Богородский  Г.А. О гостеприимности офицеров КИК «Чажма» и «Чумикан», в ОСИ и штабе  ходили легенды. Все материальное обеспечения брал на себя командир дивизиона Побережный А. и  Богородский Г.А.,  участвовали - командир группы СЕВ СК Зуев А., инженер - Котельников. В.М.  НИК В.П. Цирков увлекался рыбалкой – был не превзойденным авторитетом среди рыбаков – любителей на соединении. Все проблемные организаторские вопросы с профилакторием решали политработники зам. командира по политической части капитан 2 ранга Насонов.

 Позже, в начале 21 века, встретил Насонова на улице Мира в ЗАТО г.Вилючинск.   В г. Приморском  в то время проживал его сын, и он прилетел «погостить» к нему из Подмосковья. Он тогда поделился со мной краткой историею своей жизни. Был бригадиром сталеваров на заводе. В партийном комитете завода предложили стать политработником в ВМФ. Укрепить рабоче-крестьянскую жилку в ВМФ. Был из когорты офицеров политработников, пришедших в ВМФ по  зову партии, после окончания каких то курсов. Уволился из ВМФ из должности зам. командира по политической части КИК «Чажма». Оценивал свой период службы на Чажме,  как один из самых значимых и важных в его жизни.  Из этой же когорты были политработники соединения Захаров, Безницкий, Марковчин, Бабкин и др. Близость берега определялась длиной трапа, что позволяло политработникам увеличить интенсивность  и максимально расширить арсенал и возможности по улучшению быта и отдыха матросов и старшин. Увольнения, культпоходы, посещение культурных учреждений гарнизона и судоремонтного завода, доступность к обычной мирской сухопутной жизни делали корабельную службу  разнообразной и важной.
   
 В конце июля  не стало В. Высоцкого. Помню, как живо обсуждали эту тему со своими сотрудниками В.С. Сутугин в салоне кают компании офицеров на Чажме. Они  приглашали  В. Высоцкого  к себе  на юбилей предприятия, были его поклонниками, были покорены его талантом, простотой, обаянием и доступностью.  Выказывали свое недовольство  высокими ценами и недоступностью  А.Пугачевой,  И. Кобзона,  Льва Лещенко и других московских эстрадных исполнителей. Искренне сожалели о кончине В. Высоцкого.  Интересно знать, что бы они сказали о нынешних золотых голосах и королях русской эстрады?
 
   В сотрудников НИИИС был интерес  к  местности, где находился КИК «Чажма», где находились они сейчас. Вокруг бухты «Сельдевая». После одной из экскурсий в Петропавлоск - Камчатский, посещения мемориала, посвященного обороне Камчатки воинами генерал-майора  Завойко В.И.от  англо-франзуского вторжения в августе 1854 года, возникли вопросы к историческим событиям.  К местам захоронения адмирала  Прайса Д. и моряков эскадры.  Тогда я мало,  к своему стыду, знал об этом! Была не понятна правовая оценка самой сути вопроса,  почему мы, офицеры флота, должны знать места захоронений захватчиков земли русской. И как-то, в командирском салоне морского катера МК –21, на переходе «Дальний пирс» - стенка завода, возле острова «Хлебалка» сотрудники НИИИС начали задавать вопросы о тех исторических событиях. К разговору подключился флагманский штурман Кулагин А.И., который удивил нас своими знаниями истории Камчатки, истории обороны Петропавловск-Камчатского от эскадры  адмирала Прайса.  Запросто оперировал старинными названиями: Остров Никиткин, мыс Кухты, Креста (Неводчикова), остров Лахтажный, бухта Тарьинская и тд.  Показал предполагаемые места захоронений на мысе Неводчикова. Высказал свои сомнения о возможности захоронений на острове Хлебалка.*


*С развалом и  упадком СРЗ-49 «Горняк»,  с уничтожением  транспортного цеха, гаража, складов, очистительных сооружений на берегу мыса Неводчикова  Тарьинской бухты территория МО как бы, освободилась от структур занимавших их. Здания и постройки были разрушены. Доступ  - свободный, можно было, что-то,  искать и доказывать. Благодаря кропотливой работе сотрудников  краеведческих отделов центральной библиотеки и краеведческого музея  ЗАТО г.Вилючинск, бывшего офицера Флота Российского, Завражного Ю.Ю. были предположительно, с большой степенью сомнения установлены захоронения моряков эскадры Прайса на мысе Неводчикова.  Там к этим захоронениям примыкало кладбище жителей бухты Сельдевая. В 2005 году  на первом  повороте, возле бывшего магазина «Горняк» усилиями Завражного Ю. была установленная мраморная доска и крест, напоминающая всем об этих захоронениях!  В 2006 году сам видел установленный крест и мраморную доску. Правда, говорят начальник «Северо-Западного Федерального Государственного Унитарного Предприятия  по утилизации и ремонту вооружения и техники»  капитан 1 ранга Аверин  отдал распоряжения о разрушении незаконно установленного на земле МО  знака. Ю. Завражный утверждает, что координаты захоронений погибших английских и французских моряков, в десанте на берег Камчатки: – 52.54` 459N   158.25` 842 E . Последнее место захоронения   адмирала Прайса пока достоверно нам не известно.
 
    Экспериментальный комплекс прибыл самолетом на Камчатку вместе с разработчиками. Временно находился  на хранении на так называемой базе «Тихолаза».  Тогда впервые пришлось познакомиться  с этой перевалочной базой полигона «Ключи». Называлась она так по имени  командира не большего подразделения, всего лишь старшего прапорщика ВВС Тихолаза. Обаятельного, выдержанного, спокойного человека!  Но названия  базы отражало суть. Через неделю офицеры ОСИ начали организовывать доставку комплекса  на «Дальний пирс». Задействован был, кроме личного состава ИК КИК «Чажма»,  личный состав ИК кораблей, стоящих у пирса, катера МК-20,21, гараж.   Офицеры, мичманы, матросы понимали важность момента. Делали свою работу быстро и слаженно, иногда в ручную, проявляя смекалку и физическую силу. К этому моменту «Чажма» стала к стенке СРЗ-49 «Горняк». Пришлось решать вопросы  доставки части оборудования катерами МК-20, 21 и автомашинами к борту «Чажмы» с контрольными  службами Судоремонтного завода. Что  было,  нет так просто, как казалось!  Нас поражало воображение того,  что там в такой аккуратно и добротно сделанной таре из 22 миллиметровой фанеры, что находилось внутри  большого количества малых и больших ящиков. 

2.   Опытная установка и монтаж нового морского приемно региструющего комплекса ПРК-М.

     Во второй половине  июня 1980 года КИК «Чажма» впервые в истории ПИК МО  и СРЗ –49 «Горняк» стала,  нет не в док,  а к стенке завода для ремонта главной машины..

      Такое важное событие стало возможным благодаря командованию ПИК МО, их проницательностью и связям. В первую очередь капитанов 1 ранга Краснова Э.Я., его заместителя по ЭМЧ Некрасова А.Н. Размещение заказов на ремонт кораблей такого ранга и водоизмещением, включая доковые работы, на СРЗ-49 не раз подымались командованием ПИК МО в тех управлении ТОФ и ВМФ.  И, каждый раз откладывались в связи загруженностью завода по ремонту АПЛ. В июне 1980 г. впервые разрешили использовать силы завода для восстановления главной дизельной машины  и мелкого корпусного ремонта и монтажа опытного образца морского приемно региструющего комплекса.

     На «Чажме» транспортировкой груза занимался почти весь личный состав телеметрического дивизиона. А затем, работу промышленников обеспечивал офицерский состав. От ОСИ Щербина и Пуленец. Почти, каждый день, за исключением ОД и проверок и поездок в №317 АСАП Пуленец В.Н. присутствовал на корабле. Вскрывать тару и упаковку, принимать комплекс  на ответственное хранение начали комиссией.

      После ознакомления с боевыми постами, где должна быть установлена аппаратура, доставкой комплекта на корабль, назначением приказом командира ПИК МО межведомственной комиссии по вводу в эксплуатации опытного образца, началом монтажа ПРК-М, зам. главного конструктора Сутугин был отозван в г.Горький. Председателем комиссии был назначен заместитель командира ПИК МО, начальник ОСИ капитан 1 ранга Литвинов В.С. , который  был неизменным председателем комиссий по вводу всех 7 (из 8) комплексов ПРК-М.   
 
   Работа велась в основном специалистами НИИИС. Офицеры и мичманы ИК помогали, как могли. Прежде всего, работы по демонтажу старого комплекта.  Корректура и сверка конструкторской работы велась в темпе.

   Так как комплект состоял из корабельного приемного пункта (КИП) и вертолетного приемного пункта (ВИП), пункта обработки, то работы как бы были разделены на три составляющие. Работами по монтажу, в основном механические и слесарные объемы,  руководил  Сухих А.И.. На все возникающие проблемы по  размещению стоек были готовые решение. После того как офицеры ОСИ ознакомились с документацией на новый комплекс ПРК-М,  с  реализованной НИИИС задумкой стало ясно, что объемы оборудования значительно превышают МК-СК-15. Фактически  состав ПРА КИП и ВИП были одинаковы.  Пункт обработки состоял из стойки воспроизведения, согласования и ЭВМ с периферией. Когда вскрыли ящики и собрали стойки приема и стойки регистрации, когда увидели грузовесовые характеристики ПРА ВИП,  возникли сомнения у Пуленца В.Н., но не  у разработчиков, в том, что  все  оборудования можно разместить в Ка-25 и что он с ним взлетит.   
 
            Сухих А.И. – оставался спокойным,  убежденным в своей правоте. Разработчики утверждали, что все вопросы по новому комплексу согласованы и проработаны с КБ  «Камова», с  Ухтомским вертолетным заводом  изготовителём. На вертолетах КА-25 в конструкцию компоновки и крепления груза внесены и утверждены изменения, следует только проверить еще раз. Кроме всего прочего, вставали вопросы, где хранить большое количество антенн и АФУ, где размещать такой большой объем  оборудования ПРА - ВИП вне вертолета. Где проводить тренировки, подготовку, обслуживания этой аппаратуры? Где брать бортовое питание? Требовалось помещение. Начались поиски этого помещения сначала на Чажме, а затем и на других кораблях. На КИК «Чажма» вопрос с помещением решился достаточно спокойно и по-деловому.  На корабле царила атмосфера доверительных отношений между командиром корабля капитаном первого ранга Клеминым Л.Е., врио старшего помошника капитаном 3 ранга Балюк Г.И.(начальником ГМС) и начальником ИК капитаном 2 ранга Цирковым В.П. Командир корабля не терпел никакого  «бунта на корабле» пресекал его еще в зародыше. Ему это удавалось! И, это способствовало единоначалию и нормальному климату взаимоотношений между офицерами  и командованием корабля!   

   Просмотрели кладовки и вспомогательные  помещения в ИК. Таких помещений, удовлетворяющих требования близости к вертолетной палубе, возможности подключения к корабельному бортовому питанию вертолетного комплекса – не было. Искать надо было в других службах и боевых частей. Прежде чем выходить с предложением о  помещении под ВИП к командиру корабля В. П.  Цирков  со своими офицерами уже проработал  этот вопрос с начальником ГМС, командиром боевой электромеханической части.  Такое помещение «безболезненно» мог предоставить ВРИО начальника ГМС Нестеренко И.А. Помещения для регламента  в кормовой надстройке по левому борту, практически ГМС не использовалось. Помню совещание в салоне каюты начальника ИК. Участники Цирков – Богородский Г.А., Нестеренко И.А. Сухих А.И., Щербина В.К., Пуленец В.Н.. Помещения, как будто, подходило. Рядом ВВП, ВАКС.  Были сомнения – лучший ли это вариант? Помещение пришлось бы переоборудовать новыми площадками и фундаментом для крепления ВИП, требовалась вентиляция для обеспечения климатических условий работы, новые кабельные трассы для кабелей питания и АФУ и прочее.  Нестеренко И.А. - молчал. Помещение не хотелось отдавать и, было понятно почему.  Игорь Нестеренко молча повел нас в это помещение.  Мы еще раз оценили это помещение на пригодность к хранению и обслуживанию ПРА ВИП.

     Помещение подходило, но бронированные двери из помещения на площадку трапа с палубы юта на первую площадку  и с площадки в продольный левый коридор имели высокие комингсы и были узкими для транспортировки оборудования. Трудности с транспортировкой стоек приема и регистрации были не малыми. Вес стоек был  близок к 150 кг. и, прямоугольная конструкция, не позволяла в вчетвером, двоим матросам с одной стороны  справится с грузом. Конструкторы предусмотрели тележку для доставки стоек приема и регистрации к вертолету. Тележка в коридор входила вплотную. Все эти трудности были решаемые. Помещение признали пригодным для хранения, обслуживания, подготовки и тренировки ПРА ВИП. Конструкторы пообещали дооснастить комплексы блоками питания ПРА ВИП от сети 220 вольт.  Впоследствии это помещение передали в группу СЕВ СК ИК, он получило наименовании боевого поста  ВИП в корабельном расписании.  Смонтированы были  кабель трассы питания ПРА ВИП от ВАКС  и АФУ.  В 1984году сотрудники НИИИС поставили и смонтировали блок питания ПРА ВИП от сети 220 вольт.
 
     Дополнительно было решено добавить выгородку к носовой настройке, рядом с  выгородкой для хранения АФУ БРС-4.
 
    Начальник ОСИ  Литвинов  В.С. с помощью НИК, без участия сотрудников  НИИИС подобрали помещение и на кораблях проекта 1128 и 1129Б.  Таким помещением стала каюта размещения мичманского состава на ВПП. Сразу за ВКП. Можете представить, какое  было сражение  с командованием кораблей за эти каюты. Тем не менее, она стала новым боевым постом для ПРА ВИП.
 
     Принято было решения о расширении площади помещений для аппаратуры обработки носителей информации ПРА КИП и ВИП кораблей проекта 1128,1129 Б  в носовой настройке. 
Напряженный двух месячный труд

3.   Сверка конструкторской документации на доработку КА-25, вызвала также не большие проблемы. Несмотря на  заверения  конструктора  А.Сухих, о том, что все вопросы и документация согласованы, в 317 ОСАП  документации не было. Командир и штурман вертолетной эскарыльи были опытными офицерами. Информацию о доработке имели. Но, дали понять, что без дополнительных указаний никакие доработки делаться не будут.
             
Первая поездка  Пуленца В.Н., Сухих и Самохвалова   в  штаб авиаполка была странной и приятной. Представление командиру полка. Командир полка был не большего роста, седой, худощавый, мужественный на вид полковник. Перед ним был какой-то капитан-лейтенант с кораблей ПИК МО с научными сотрудниками какого-то НИИИС. Сделанный  ими доклад по стоящим задачам перед вертолетчиками не вызвал у него особого интереса и восторга, одну озабоченность. Тем не менее, указания на отзыв командира эскадрильи  из отпуска и на наш пропуск в ТБ вертолетов отдал быстро и решительно. Вызван был из ТБ и штурман эскадрильи. Командир полка приказал ему обеспечить выполнения объема работы сотрудниками НИИИС. От штаба полка до ТБ вертолетной эскадрильи  доехали нашим УАЗом.  ТБ вызывала двоякое впечатление. Одноэтажное здание, почти полное отсутствие личного состава. Разобранные два вертолета. Пешеходные дорожки не асфальтированные, но кирпичи их обозначающие - побелены. Штурман был подполковником, человеком спокойным и бывалым. Привел в свой кабинет, познакомил нас с техническим персоналом, дал им  какие-то указания. И сказал нам, что работу начнем после обеда в столовой летного состава, сейчас время обеда. Там для нас будут накрыты столы. Впервые, после офицерской кают компании обедали в столовой летного состава. Конечно, было все не обычно и гостеприимно. Вежливые и культурные официантки, «зыркающие» на нас своими глазищами. Аккуратно сервированные всем необходимым столы. Вкусная пища.   Не забыли и о водителе – старшине срочной службы.
   
После обеда на ТБ присутствовал уже командир эскадрильи.  Речь шла о том, что и как необходимо было сделать. Вертолеты готовились в ремонт. Исправные КА –25 уже были в Хабаровске. Самолетами АН- 10  будут доставлены только  через неделю. Посмотрели грузовую кабину разобранных  вертолетов КА-25. В них никаких дополнительных доработок по узлам крепления оборудования ПРА ВИП не производилось. Сотрудники НИИС ожидали такой  результат, расстроены не были.  Стало ясно, что основная работа начнется через неделю.
     
 Мы тогда тепло попрощались с командиром и штурманом вертолетной эскадрильи и поехали к себе в Приморский на «Дальний» пирс. По  дороге живо обсуждали план работы. Сухих и Самохвалов бушевали, называли фамилии своих и авиаторов, которые  все обещали, но ничего не сделали. Говорили, что будут звонить главному. Просить чтобы, направил кого в вертолетное КБ, чтобы  прислали еще один комплект согласованной и утвержденной документации для командования 317 ОСАП.  Рабочий комплект для этой цели не годился и т.д. О том, что ехать надо в следующий раз с  одним комплектом стойки ПРА ВИП и АФУ, срочно выходить на связь главным конструктором НИИС по абонентскому телеграфу.

Первая попытка доступа к абонентскому телеграфу ОП СССР через  узлы связи ВМФ не увенчались успехом. Флагманского Связиста ПИК МО и конструкторов НИИС – на УС «Альпинист», «Развилка», «Люстра», «Приз» ит.д. просто не понимали. Пришлось Пуленцу В.Н. с А. Сухих ехать к начальнику местного узла связи Мандрову А.М. для выяснения вопроса выхода на номер НИИС через сеть АТ ОП.

  Доступ к сети  АТ ОП местный узел на Мира 4 имел.  Мандров А.М. любезно предоставил через свой номер и телеграфный аппарат Т-100, бригадира телеграфистов Победаш Л. выход на номер НИИС. Поздно ночью, почти  в полночь А.Сухих  в режиме «реального времени» передачи и приема передал свои предложения по вертолетному комплексу. Получил указания и советы от главного конструктора. Был довольный и радостный.
 
 Тогда впервые Пуленец В.Н. познакомился со своим будущим начальником, подчиненным и объектами работы в течении 10 лет в г. Вилючинске после увольнения из ВМФ.

     Следующие поездки на УАЗЕ с комплектом необходимого оборудования в вертолетную эскадрилью 317 АСАП (Елизово) были уже не только с Пуленцом В.Н., но и  с мичманами  и офицерами ИК кораблей, стоящих у пирса. ОСИ был занят  подготовкой к очередной боевой задаче. Сотрудники НИИИС ползали с рулеткой по  вертолету. Замеры, эскизы. Постоянные уточнения и выяснение, что находится под  палубой грузовой площадки для будущих узлов фиксации стоек. Чертежи. Заказы у себя на заводе необходимого крепежа.  Вновь, предварительное согласование на изменение в документацию на установку комплекта ВИП ПРК-М. Доставка на Камчатку утвержденной конструкторской документации на изменение в вертолете КА-25 и деталей крепежа.  Все это заняло не мало времени. Фактически доработка первого вертолета началась пол года спустя с момента прибытия сотрудников НИИИС. После установки  необходимо было провести весь комплекс испытаний КА-25 с новым оборудованием ПРА ВИП ПРК-М.
 
     Что изменялось в вертолете с установкой ПРА ВИП?
       В ВИП МК-СК-15 КА-25 для связи с КИП использовался приемопередатчик. Приемная антенна - в носовой части вертолета. Передатчик в хвостовой части. Пара частоты, жестко привязаны друг к другу, разнесены по частоте и «кварцованны» в соответствии с конструкторскими проработками. Импульсная мощность в передаче около 250 ватт. Вес приемопередатчика всего то - 20-25 кг. Вертолет каждого КИК  нацеливался на точку прицеливания. Точка падения ГЧ, ВИП, КИК находились (как бы) на одной линии. Аппаратура ВИП была не  более как приемник  с высоко поднятой антенной для приема как прямых, так и отраженных радиоволн УКВ диапазона. Все что принималось ВИП, передавалось на КИП. На КИП имелся такой же комплект приемо регистрирующей  аппаратуры, который принимал информацию как от ГЧ, так и ВИП.
   
     В новом комплексе конструкторы отказались от канала связи ВИП с КИП, его размеры антенн и  вес,  (около 1000 кг.) не позволяли размещать антенну   в носу вертолета. Только в боку. Изменялись тактика  использования вертолетов на боевом поле, маршрут полета, полетное задание. Появилось понятие прямой и косвенной привязки ТМИ к корабельной  шкале ВТ СЕВ. В полетное задание экипажу КА-25 с ВИП теперь не вменялось задание зависать над точкой подрыва БЧ. Главной задачей экипажа было принять ТМИ и доставить носители ТМИ на КИК.
 
   К  августу  оборудования опытного комплекса ПРК-М было установлено и подключено к корабельному питанию КИК «Чажма». Проверена работоспособность.  Требовались отход корабля от стенки  СРЗ-49, посадка на ВПП вертолета и выход за пределы Авачинской бухты. Требовалась «генеральная репетиция» с подъемом вертолета, с постановкой в предполагаемую  точку падения ГЧ - катера с имитатором ТМИ. Однако, пробный запуск отремонтированной специалистами СРЗ-49 «Горняк»  Главной Машины КИК «Чажма» перечеркнул все планы и сроки. Кстати,  командиром моторной группы был Митрофанов, нынешний командир электромеханической части СС КИК «Маршал Крылов». В ГМ что-то застучало, что-то оборвалось, шатун  или поршень в рост человека. И ГМ потребовался новый ремонт. Конструктора НИИИС восприняли поломку ГМ как личную трагедию. Переживали больше чем мы. Выход был один. Как можно быстрее, оборудования опытного комплекта ПРК-М, смонтированное на КИК «Чажма» переместить на КИК «Чумикан»,  который вместо КИК «Чажма»  уйдет на очередную боевую работу. Что и было сделано.

         Предварительная проработка установки ВИП и испытания проводились как в месте дислокации вертолетной эскадрильи в 317 ОСАП, так и на  ВПП КИК «Чумикан».
Конструкторы НИИИС  все сделали для минимальных изменений в корпусе вертолета и возможности доработки КА-25 в пункте базирования вертолетов.  Акт приемки был подписан по положительным результатам испытаний опытного образца ПРК-М с полетами ВИП. В дальнейшем доработка вертолетов КА-25 производилась на Ухтинском вертолетном заводе.

   Начиная с 1982 на КИК  и вертолеты КА-25, устанавливались серийные комплексы ПРК-М.   
Серийные комплексы ПРК – М  установлены на все шесть кораблей в период с 1981 по 1984 годы в Петропавловск-Камчатском -50.
     
  На базе серийного вертолёта Ка-27ПС без изменения основной конструкции планера, силовой установки, несущей системы Ухтомским, вертолетным заводом им. Н.И.Камова был создан вертолёт телеметрических измерений Ка-252ТЛ с аппаратурой ПРК-МЗ, РТС-СК.  Комплексы ПРК-М «Зодиак»  установлены  в г. Ленинграде в 1984г.  на КИК - «Маршал Неделин», весной 1989 г. -  на КИК «Маршал Крылов». Испытания Ка-252ТЛ с аппаратурой ПРК-МЗ «Зодиак» проводились в конце 1984 на переходе КИК «Маршал Неделин».       

       Опытная эксплуатация ПРК-М.
     
    Во время опытной эксплуатации, в соответствии с «Актом…..»  во всех  боевых работах с СК БЧ проходила в основном с участием сотрудников НИИИС и поставщика ЭВМ «Планета-2» из Свердловска. В основном тех, кто ее устанавливал. На  КИК «Чумикан» офицеры Чекунков В., Котельников В.
 
 В комплектах ПРА КИП и ВИП информация в цифровом виде записывалась на магнитную ленту, одновременно производилась цифровая печать  на ленту ПЦПУ.
 
 Ленты  с ПЦПУ КИП брались сразу же в ручную обработку. Из-за удаленности КИП, точки падения (взрыва) БЧ, ограниченности высоты антенн на корабле последние 1-2 секунды приема информации ПРА КИП отсутствовали. …….
 
       В первой серьезном длительном «походе в тропики» на КИК « Чумикан», выявились серьезные недостатки: технические и организационные.

   Технические. Цифропечатывающих устройств ПЦПУ-06-01.

               На тренировках, с использованием  вертолета КА-25,  произошел отказ ПЦПУ- 06.  Сначала отказ механизма ПЦПУ произошел в одном комплекте, а затем еще в двоих на ВИПах. Последние отказы ПЦПУ, произошли уже в «базе», также из состава ВИП. Ломалась металлическая  ось капралоновой шестерни механизма печати и протяжки бумажной ленты.
 
  Разбирался с поломкой сотрудник НИИИС Самохвалов.  Причина как бы лежала на поверхности.  Температурно-влажностные условия тропиков ПЦПУ – не выдержали. В помещениях КИП, где поддерживался РЭФ машинами нормальные климатические условия, поломок осей – не было. В КА-25 РЭФ  машин не было. Условия тропического климата действовали отрицательно не только на живые организмы, но и на механизмы.  Требовалась доказательная база.  Ее можно было получить только экспериментально в лабораториях НИИИС.  На эксперименты требовалось время.  Пока, сделали, что могли. Внесли поправку  в перечень ЗИП,  количество ПЦПУ в  ЗИП увечили  в два раза. Включили в состав  оси и шестерни.
 
     В последствии, сотрудники НИИИС – доказали причину. При длительном воздействии  высокой влаги и температуры, капралоновая шестерня действительно расширялась, запоминала свои объемы  и на место при нормальных условиях не становилась. Статическое давление капралонового материала на железную ось ломало эту ось.  Узел доработали. Материал, толщину шестерни и  оси изменили. В дальнейшем подобных поломок на доработанных ПЦПУ – не было.
 
  ЭВМ «Планета» поставили,  по тому времени  - устаревшую. Критичная и требовательная  к сети питанию. Чем-то по внешнему виду напоминала ЭВМ «Мир-2». На фоне приборной панели ЭВМ, где было изобилие кнопок и индикаторов, любили сниматься на  фото - политработники.
 
  Основные отказы ЭВМ следовали в первую тысячу часов наработки.  Поиск неисправностей был процессом мучительно долгим  и трудным. Изучения устройства  и ее ремонтом занимались все офицеры группы СК и обработки, дивизиона ЭВТ. Освоили ее , включая написание ПО к концу 1986 года.   

Были и курьезные случаи, связанные с КИП и ВИП ПРК-М.
     Первый: на КИК «Спасск» зимой - весной 1984 года. Председателем комиссии по вводу в эксплуатацию комплексов ПРК-м на кораблях был капитан 1 ранга Литвинов В.С.. В это время проходили испытания КИК «Маршал Неделин» и В.С. Литвинов находился на Балтике. Руководителем бригады по монтажу комплексов на КИК «Спасск» и «Чукотка»  от НИИС  был Пронягин М. Комплексы ПРК-М на Камчатку были доставлены самолетами в Елезово и от туда на на корабли. Комплекс с зав. № 204 имел заводской брак, связанный с длинами приемных фидеров КИП ПРК-М. И, монтажники никак не могли выйти на заданную чувствительность приемных устройств. Руководитель М. Пронягин - нервничал. Задействовал все свои связи, включая ГУ РВСН, чтобы подписать акт приема. Командовал КИК «Спасск» - Каплин Ю.А. Телеграммы от ГУ РВСН шли с  угрозами срыва сроков ввода в строй комплексов, требованиями представить акт приемки. Принимать комплекс на 50% не работоспособным было бы преступлением. Решили акт составить в указанный срок с выводами о не пригодности КИП комплекса ПРК-М к выполнению поставленных задач. Руководитель  М. Пронягин - не возражал. Работу они свою сделали, деньги как бы должны получить за не рабочий комплект. Каплин Ю.А. также особо «противиться» вышестоящему командованию - не хотел. Посадили вертолеты, вышли за «ворота» Авачинской бухты». Провели «Генеральную репетицию боевой работы».  Результаты приема и обработки сигналов от имитаторов на   ВИПах  и КИПах в норме кроме, КИП КИК «Спасска». Что и отразили в акте.  В телеграмме в ГУ РВСН указали: акт подписан, комплекс не принят.  Тут же получили ответную -  акт не высылать. Акта о не приемке комплеса  не может существовать. Но, руководителями ГУ РВСН  представителям промышленности и НИИС …  все требования были доведены в жесткой форме. Кабель заменили и 3 месяца спустя, акт был подписан. 

Второй : Проблемы  с ПРК-М на Спасске - не окончились.  В период когда на должность зам командира в.ч 60111 был назначен  командир БЧ-5 «Спасска» капитан 3 ранга Д. Атрашкевич, при запуске КА-25 и попытке регулировки питающих напряжений с ВАКС был выведен из строя весь комплект блоков питания ВИП. Не ясно было, почему это произошло. Что явилось  - причиной. Причем готовились к работе по «головам». И тренировались - достаточно интенсивно. Особых проблем с точки готовности ПРА ВИП на вертолетах – не было. Однако, Д. Атрашкевич и его команда на флагманском корабле – пережили не мало не приятных минут. До последнего, на КИК «Спасск» пытались скрыть сам факт и причину отказа блоков питания ПРА ВИП. Тем не  менее «шила в мешке не утаишь». Как-то, вечером накануне боевой работы,  к Пуленцу В., в каюту начальника штаба (там на время похода он был расписан)  прибыл один из подчиненных Д. Атрашкевича и все что произошло с ВАКСами – рассказал.  Сам факт отказа ПРА был конечно же не приятным, еще более не приятным было то, что об этом доложили не подчиненные Циркова В.П. и Пуленца В.Н., а  один из офицеров ЭМЧ. У Пуленца, кроме технических проблем, появились еще психологические проблемы. Что делать с этой информацией и офицером?

Демонтаж и уничтожения оборудования комплексов.
 
   Смею утверждать! Комплекс ПРК-М на КИКах в начале 80-х был передовым, как по структуре, так и по принципу работы. За исключением - системы обработки информации. Громоздкие ЭВМ уступали место -  ПВЭМ. Тем не менее - в 1995 году пришлось наблюдать варварский демонтаж и уничтожение комплексов,  творения ума и рук  коллектива НИИС.
 
    Офицеры  в ОСИ, понимая абсурдность ситуации с ремонтами  КИК,  пытались увеличить количество блочного ЗИП в  корабельных комплексах. Передавая   в ИК «Маршал Крылов» ЗИП и блоки списываемой аппаратуры с ИК «Маршал Неделин» и групповой ЗИП ПП СЕВ, ПРК-М других кораблей в огромных количествах, создавали условия без учетного хранения имущества. Всё, однако, даже на такой корабль как «Маршал Крылов» - не передашь! Огромное количество блоков, особенно СЦВМ «Планета» - просто валялись на палубе. По ним ходили, топтались, выбрасывали за борт. «Радиолюбители» и просто «ценители» - тащили к себе в гаражи и т.д.
   
  В головах наших «некоторых» начальников и командиров (сегодня уважаемых людей) «перестройка и реформы» создала место для бредовых мыслей «заработать» на продаже как «драгоценного металла», содержащегося в МС оборудования, так самого оборудования и вычислительных машин. Так, например:
 
     В начале 90-х в ЗАТО г. Вилючинск не хватает мощностей местной телефонной станции. Огромная очередь на установку телефонов. Не хватает финансов на покупку новой станции и реконструкции телефонной сети. Начальник узла  связи предлагает желающим очередникам стать по договору дольщиками узла связи и внести определенную сумму финансов на покупку новой цифровой АТС и развития телефонной сети.

 В одного офицера ОСИ возникает идея переделать ПО СЦВМ  «Планета-М» и приспособить ее к работе в режиме АТС. Попытки Пуленца В.Н. объяснить ему о не пригодности СЦВМ к работе в этом режиме и отсутствия сертификатов, абонентского специального оборудования не дали результата. Подержал его и один из офицеров обработки ОСИ. Согласился переделать ПО под новую задачу, не понимая всю сложность и трудность предстоящей работы. Действовал «Наполеоновский принцип» - главное ввязаться в драку.  В приказном порядке Пуленцу В.Н. вместе с вдохновителем пришлось идти на поклон к Мандрову А.М. и предлагать покупку (за любую цену) СЦВМ «Планета» для нужд узла связи 
 
  Начальник узла связи смотрел на «бравых военных» офицеров ВМФ с нескрываемым любопытством и не пониманием бредовых предложений. В последствии Пуленцу В.Н в течение 10 лет совместной работы с Мандровым А.М. было невыносимо стыдно за этот «поход».
   
Попытки продажи, выдранных  из плат МС с золотой подложкой, «бизнес структурам» на Камчатке вовремя пресекались органами ФСБ.
             
Неожиданные встреча.
 
 Город Арзамас. Конец сентября 2011года, день «Атомщиков». Пансионат Арзамаского приборостроительного завода «Морозовский». Конференция разработчиков, производителей и специалистов сервисных центров по вопросу: «Применения на ГПМ приборов безопасности. Работа ассоциации СРО». В программе докладов, значится доклад «Проблемы установки и обслуживания Приборов безопасности на трубоукладчиках» Г.П. Пронягина из г. Томска.  Еще в Г. Санкт-Петербурге, просматривая темы выступлений, в Пуленца В.Н.  возникает вопрос – не тот ли это Михаил Петрович  Пронягин? Решил присмотреться  к Пронягину? Тем более, что в 2009 году там же проходила предыдущая конференция, на которой Пронягин М. и Пуленец В. присутствовали и получается друг друга не узнали.
 
       Утро назначенного дня прибытия. В фойе пансионата, стоит полный,  не высокого роста, коренастый, лет под 50  мужчина. Внешне мужчина  не похож на того молодого, мужественного и еще не опытного худенького и стройного сотрудника закрытого НИИ Мишу Пронягина. Мы,  Пуленец В. и главный инженер ООО «Техносенсор» БТУ (военмех) Сорокин Е.В. входят в фойе. Сорокин узнает своего давнего по  ежегодным конференциям  приятеля. Здоровается и почему-то не знакомит меня с ним. Голос и лицо почти не изменились. Да, да ….тот  Михаил Пронягин. Но, Михаил Петрович на  «веселе», смотрит на Пуленца, и – не узнает его. Здороваются.   Пуленец отходит  к стойке регистрации дежурного по пансионату. Михаил и Евгений оживлено бесседуют друг с другом.  Пуленцу и Сорокину выделен на 3  этаже 309 номер. Через час спускаемся для осмотра окружающей природы  пансионата. На лестнице второго этажа сталкиваемся вновь с М. Пронягиным. Я, не выдерживаю! Тихонько прижимаю его к стенке и спрашиваю Михаила о том, был ли он на Камчатке и знает ли он Пуленца?  Миша восторженно подтверждает то,  что знает Пуленца Виталия Николаевича из в\ч 60111и что он его «лучший кореш». Что он с ним не одно тысячу миль прошел в Тихом  Океане и не оду «РА-00000-ХХХ» испытал.  Пуленец развернулся к нему лицом, стал ниже на одну ступеньку и  спрашивает,  кого он видишь перед собой. Не ожидая его ответа, потому что остался  не узнанным, Пуленец - представляется. Миша не верит. Смотрит, сравнивает с памятью. С трудом узнает. Обнимаются.  Трогает Пуленца за усы. Спрашивает.. и спрашивает.
   
      Пуленец рассказываю все о нашем соединении, кораблях. Миша ничего не знает. Удивлялся и удивлялся. И,  радовался тому обстоятельству что КИК «Маршал Крылов» и «Зодиак» ПРК-М еще жив и работоспособен.

          Затем был причал (стоянка) лодок и катеров пансионата его друзья и тосты за флот, «головы» и космос. Разговор  открытый,  что можно чего нельзя – вопрос уже не стоял.  Отметили про себя,  что нынешняя безопасность ГПМ,  регистраторы параметров на кранах, подъемниках, вышках, факторы и степень риска, как их понизить исключить  перегруз, опрокидывание, гибель людей в этой сфере, ни в какое сравнение не идет с тем, что было в 70-90 годы на Камчатке и на боевых полях «Акватории» Тихого Океана. Там была безопасность супер державы, а сегодняшняя безопасность России  во многом определена тем «заделом» ВПК и событиями 90-х годов, реформами и разрухой. Так же как и нынешняя безопасность работы грузоподъемных машин и механизмов – во многом зависящая  от решения комплекса проблем. А Приборы Безопасности - прикрытие нарушений руководителей и владельцев ГПМ. Пронягин М.П., так, между прочим,  напомнил  факты о продаже секретных сведений  китайцам сотрудниками « военмеха». Надо заметить, что Пронягин М.П. от  вопросов Пуленца В., связанных с  закрытыми НИИ, и особенно о НИИИС им. Ю. Седакова, как- то тактично уходил. Узнали что он в одно время работал в НПО «ЭГО». Выступить на следующий день с докладом Михаил по состоянию здоровья не смог. Так Пуленца В.Н. судьба, еще раз столкнула с  бывшим сотрудником закрытого НИИИС, с которыми он  не раз ссорился, пытались оба находить «смешные» компромиссы  там, где их не могло быть. Офицеры из ГУ РВСН  - еще долго «вспоминали» наши акты ….

      Пол года спустя, после написания этих строк, нашел на  сайте   роман «Жизнь не за что» автора Сухих Алексей Иванович. Автор произведения посвятил  своим соратникам конструкторам испытателям из НИИИС. Произведения художественное, автор имел право на вымысел. Однако хронология  и реальные события сильно привязаны к КИК ПИК МО СССР. Часть фамилий участников событий искажена или забыта, не правильно расставлены акценты. Но в основном автор почти исторически вспомнил роботу коллектива НИИИС на наших кораблях. Интересна его оценка нашей морской службы и корабельного быта.

Примечания:
Полёты разрешались на корабле проекта 1914 на вертолётах Ка-252ТЛ (Ка-27ПС) днем и ночью в простых и сложных условиях, на «стопе» и на «ходу» корабля, при результирующем воздушном потоке над ВППл корабля до 20 м/с, бортовой качке до ±10, килевой- до ±3.
 
Вертолёт телеметрических измерений Ка-252ТЛ с аппаратурой ПРК-МЗ, РТС-СК.
 
Последний миг существования ББ на боевом поле «Акватория»,
последняя серия сигналов СК.
Никто пути пройденного у нас не отберёт