Фанис, прочитал твой рассказ и вспомнил один случай из нашей службы, связанный с годками, коками и клубом.
Через неделю после того, как меня перевели с "Чажмы" на "Спасск", назначили меня бачковым в нашем кубрике.
Перед обедом выстроилась на камбуз очередь из бачковых. Все стоят и с нетерпением ждут, когда коки начнут разливать и раскладывать пищу в бачки. И тут по коридору проходит какой-то матрос. Высокий такой и плотный. Ну, совсем как наш Витя Амбражевич. А, может быть, ещё здоровее.
Этот матрос был кок Владимир Лоскутов, годок. Ему служить полгода оставалось. Но я, конечно, всех годков на "Спасске" ещё не знал. И вот этот матрос сделал мне какое-то замечание. Ну, а я, недолго думая, послал его по известному адресу. Лоскутов посмотрел на меня, но ничего не сказал.
А вечером, после ужина, в кубрике БЧ-4 подзывает меня Рустам Хабибуллин и говорит: "Ты что это моих годков посылаешь... Придётся тебя наказать... Сегодня пойдёшь в машину."
У меня сразу настроение испортилось. Потому как приборка в машинном отделении - наказание хуже не придумаешь. И к тому же, работать нужно после отбоя, часов до трёх-четырёх утра. А в шесть часов - подъём.
Но, видимо, потом наши годочки в БЧ-4 посовещались и Саша Клёстер сказал, что пусть я лучше пойду в ночную вахту в приёмном. И без отсыпки до обеда. То есть, подъём со всеми вместе. На том годки и порешили.
А на следующий день в корабельном клубе показывали фильм. Пошёл и я смотреть. Захожу в клуб. Гляжу - на задних банках уже сидят годки. И Лоскутов среди них. Увидели меня и начался промеж годков обмен репликами: "Вот он... Вот он..." Ну, думаю, сейчас опять что-нибудь случится.
Но вышло всё как раз наоборот. Никто из годков ни слова мне не сказал. А переключились все на Лоскутова. Да ещё как! Со всевозможными подколками. "Ты что же это, мол..." "Тебя салага посылает, а ты и растерялся..." "Не видел, что ли, кто перед тобой стоял - представляться нужно было." В общем - смех, да и только. Лоскутов слушает, молчит, даже покраснел.
А годки сидят и ржут на весь клуб.
