Автор Тема: Светлой памяти "Внешних объектов"  (Прочитано 2394 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Граждан Валерий Аркадьевич

  • Ветеран ПИК. Член Союза ветеранов
  • *
  • Сообщений: 180
.. Светлой памяти "Внешних объектов"
« Ответ #4 : 24 июня 2015, 14:11:33 »
  Ох, уж эти "объекты"! Почин был сделан на "Чумикане" с помощью кувалды "понедельничек", коей достаточно "бацнуть" разок по шкафуту, дабы взлетела ржавчина в 1 м.кв. и мичман в каюте внизу под палубой. "Пиджак" Граждан.

Оффлайн Вахтенный у трапа

  • Служил советскому народу
  • Ветеран ПИК. Администратор
  • ***
  • Сообщений: 22889
  • "Неделин" 1982-92
.. Светлой памяти "Внешних объектов"
« Ответ #3 : 24 августа 2009, 22:10:54 »
Евгений Иваныч, класс!!
Никто пути пройденного у нас не отберёт

Оффлайн Алексеев Андрей Васильевич

  • Ветеран ПИК. Член Союза ветеранов
  • *
  • Сообщений: 567
  • ЧУМИКАН 1984-87
.. Светлой памяти "Внешних объектов"
« Ответ #2 : 24 августа 2009, 14:50:31 »
В первый же день попав на Чумикан, как раз я и услышал от годков Ценнейшие и грозные указания: Матрос с кисточкой -самое страшное оружие на корабле. Запомни Алексеев: грязь на корабле не моется, а закрашивается! Увижу обратное - фанеру расколошмачу! В одном из тамбуров шкафута правый борт у нас всегда хранился неиссякаемый запас красок: белой, синей, серебрина, грунта, сурика, соляры, растворителей, паралона, кисточек, катков и т.п.. Самое интересное все это доставалось почти всегда и исключительно на уровне личных отношений с представителем боцкоманды. А тамбур-склад задраивали намертво, до очередной проверки старпома, помощника, гл. боцмана и др. При этом освобождая один тамбур, по приказанию тут же задраивали соседний (так как не задраивать соседний не было команды). И так все три года, пока служит махровый матрос...

Оффлайн Степанов Евгений Иванович

  • Модератор
  • *****
  • Сообщений: 199
Светлой памяти "Внешних объектов"
« Ответ #1 : 24 августа 2009, 10:36:43 »
                                                                                           Мы по палубе бегали,
                                                                                           Целовались с тобой
                                                                                        (  из песни к к/ф «Коллеги»)



                                        Светлой памяти «Внешних объектов»

    Вам  когда-нибудь приходилось в домашних тапочках ходить по расплавленному гудрону?  Не делайте этого, даже если смола покрыта несколькими слоями краски. Телодвижения несчастных нежданно-негаданно оказавшихся в такой ситуации со стороны кажутся комичной клоунадой и, понятно, вызывают смех. Теперь напрягите воображение и представьте себе строй из полутора сотен моряков на горячей смоле.
    На «Чукотке» случалось и такое!
     В  океан вышли традиционно в январе. Через пару недель зимних штормов, за тридцатой параллелью сразу наступило лето. С утра перешли на тропическую форму одежды, залежавшуюся  за зиму в рундуках. Командир, дабы лично убедиться, что положенное обмундирование имеется у всех в наличии, а товарищи офицеры и мичманы не обкорнали форменные мешковатые брюки до длинны матросских шортов, назначил на баке смотр.
      Построение на баке не самое удобное место для таких мероприятий. Брашпиль, вьюшки, вентиляционные грибки, дурацкие гусаки ограничивают возможности демонстрации отличной строевой выучки, но место штатного построения - вертолетная палуба была, на сей раз, занята.  Две штормовые недели вертолетчики не вылезали из своего отдельного жилого блока и вот, израсходовав весь немалый запас спирта и, наверное, НЗ тоже, решили сделать перерыв. Явив свету свои припухшие физиономии,  с раннего утра начали регламентные работы на вертолете. До района с координатами…, о котором должно сообщить ТАСС, было еще далеко, и летная группа вполне могла бы продолжать  каютное времяпровождение, пополнив опустевшие запасы. Для получения дополнительной канистры «шила» использовался отработанный, почти безотказный прием. Старший группы являлся к командиру корабля и просил «Добро» на полеты, иначе, мол, истекает летный ценз, необходимо подтверждать классность, и т.п.  Момент при этом выбиралось такой,  когда метеоусловия были на грани допустимых или «америкосы» на параллельном курсе. Чтобы избежать ненужного риска, а командир, старый морской волк, навидавшись на службе всякого,  полеты не разрешал. Не любил Владимир Иванович «гусарить», но как только за летунами закрывалась дверь, вызывал помощника командира и приказывал выдать для «протирки главных оптических осей» вертолета спирта и еще консервов. Расчет был прост, - пусть тренируются в каютах, так спокойнее. Но не все экипажи выдерживали такой режим. Как-то в одном из походов, во время утреннего построения команды на вертолетной палубе из-под чехла КА-25 выполз очумевший авиатехник и, выкрикивая  что-то нечленораздельной, принялся сгонять  с лопастей чертей и демонов. Зрелище забавное, но настолько, же и печальное. Представляете, какая очередная  пробоина появилась у трезвенника замполита в его антиалкогольной воспитательной работе.
     Возможно, и поэтому, чтобы экипаж корабля не лицезрел результат двухнедельной акклиматизации летной группы,  трансляция голосом дежурного по низам прохрипела -  «Команде приготовиться к построению для смотра на баке. Форма одежды  - тропическая».
     Итак, экипаж, расположившись побортно в каре, ожидает встречи командира.
   С океаном произошла удивительная метаморфоза. Еще вчера свинцово-серая вздыбливающаяся поверхность стала лазурно-голубой, а о «ревущих сороковых» напоминает лишь легкая зыбь. При движении к востоку корабельные часы не переводились, поэтому утреннее солнце уже непривычно высоко над горизонтом.  Теперь это не холодное январское светило, - припекает уже серьезно, по-летнему. Жаром обдает и от хорошо разогретой корабельной стали. Такая резкая смена сезонов всякий раз вызывает изумление, а у салажат - новичков и подавно,  но моряки в строю как будто  не замечают этой перемены и красоты океанского простора. В шеренгах нарастающий гул и хаотичные колебания. Строй не затихает перед предстоящей встречей начальника, наоборот, оживление усиливается. Головы опущены, ноги совершают на месте какие-то нелепые журавлиные движения. Палубная твердь расплывается под подошвами. Остановиться, замереть, нельзя иначе тонкая пленка краски прорывается и тропические тапочки намертво влипают в вязкую массу. Отцы-командиры заняты тем же,   им сейчас не до дисциплины в строю. Появляется командир корабля. Подав команду «Смирно»,  помощник командира в бесплодных попытках оторвать от палубы обувь с рукой под козырек остается на месте, не в носках же шлепать для доклада. Кэп промашки ПК не замечает, все его внимание сосредоточилось на шеренгах. Что такое?! Топтание на месте по команде «Смирно», да еще эти дурацкие ухмылки на лицах моряков, вызывают раздражение, переходящее в пролетарскую ярость.
-«Бардак на корабле творится!
- Строевые занятия!
- До обеда!
- И все командиры БЧ…»
Едва сдерживаемые эмоции, может быть, и выплеснулись бы наружу, но тут Владимир Иванович почувствовал что-то необычное под ногами обутыми в знаменитые на двойной подошве тапочки. В недоумении он начинает повторять движения строя не предусмотренное поданной командой, - топтание на месте.
   Полный конфуз! Смотр сорван, перенесен на другой срок, с обязательной отработкой строевых упражнений. Какая красота строевые занятия в океане. Ну-ка, вспомним, как лихо выглядели в тропической форме вышагивающие по раскачивающейся палубе бравые морячки. Кремлевский караул отдыхает, экипаж супостата, следующего параллельным курсом, рукоплещет. 
   Забрав с собой «виновников торжества» помощника и главного боцмана, в чьем заведовании числилась палуба бака, вся троица, пришаркивая ногами, удалилась. Команда, похожей лыжной иноходью  разбежалась по боевым постам.
   А ведь задумка была перспективной, многообещающей. В ремонте в Дальзаводе главный боцман за рюмкой чая с корешами с соседнего краболова пожаловался  на свою тяжкую боцманскую долю.
«Пароход старенький, требует внимания. Дерут начальники, за раздолбаев матросов, а еще больше за содержание верней палубы. Да базовые снабженцы – жлобы, перестали выписывать  на корабль ГДРовскую краску, а наша - родненькая от коррозии хреново защищает, быстро выгорает и коржами отколупывается». Правда, в какой пропорции  разбавляется эта краска, и куда уходят образовавшиеся излишки он вряд ли упомянул.
   Так или примерно так я передаю рассказ боцмана. Естественно, те выражения, что использовал балагур и баламут мой сосед мичман З…, я пропустил или заменил  более благозвучными. Завод и «чудильник» стонал, когда слышал матерные скороговорки боцмана, в которые иногда вкрапливались нормальные слова.
   Разморенные совместным чаепитием краболовы, посочувствовали товарищу и дали ценный совет.  Палуба очищается до металлического блеска, наносится расплавленный гудрон, затем несколько слоев грунта и краски. Сделаешь по-нашему, по-рыбацки, - и до конца твоей мичманской службы проблем не будет. Рыбаки искренне хотели помочь товарищу и не предполагали, что в отличие от холодного Охотского моря, где они промышляют,- в тропиках температура воздуха и воды несколько повыше. Попробуй присесть на экваторе на палубу обнаженным телом, - яичница с беконом обеспечена!
   По приходу на Камчатку, вся боцманская команда, вооружившись пневматическими молотками и шарошками, вылизали до блеска палубу бака, затем неделю плавили и наносили смолу и еще до первых белых мух успели положить на нее грунт и краску. Свежевыкрашенная, ровная поверхность резко контрастировала с соседним участком палубы, которая после заводского ремонта так и осталась в рыжих суриковых заплатах.  На этом изобретательный мичман не остановился. Воплощенную идею оформил как рационализаторское предложение, чем резко повысил рейтинг своей команды в соцсоревновании. После этого, что мог ответить комдив на гневный монолог командира?
-«Товарищ С…, когда вы приведете внешний объект  в порядок?
-«Вам, комдив, мичман, бывший завскладом, нос утер.
-Учитесь, капитан-лейтенант, как надо содержать палубу.
- Кстати, сколько вы подали в этом году рацпредложений?
 -Позор отличному дивизиону!»
     Кому пришлось иметь в заведовании так называемые «внешние объекты» не без содрогания вспомнят как вместо подготовки к боевой работе подчиненные скребком и металлической щеткой «вычухивали» металл надстроек и палубы. Пневматические и электроинструменты тогда были большой редкостью. Благодарность за эту смежную деятельность  не предусматривалась, благо было не нарваться на очередное взыскание, потому что, бесконтрольно доверив матросу, кисть и краску, оказывался заложником его художественного вкуса и рвения. Вместо заделки маленького пятачка проступившей ржавчины, будущие пикассы и кандинские размалевывали белую надстройку абстрактными рыжими фигурами, после чего приходилось наносить колер на всю поверхность рубки, а на белую краску был жесткий лимит. Мой первый наставник, главный боцман Мороз, предупреждал, обучая молодого лейтенанта морской практике,- «Матрос с кистью это страшное существо! Контролируй его!»
        В традициях есть много хорошего, это без комментариев. В карманном «Справочнике боцмана ВМФ» о покраске корабля сказано, что она должна проводиться, как правило, два раза в год, к 1 мая и к 7 ноября. На праздники принято одеваться во все чистое и новое и это тоже традиция. А если бы в составе флота оставался линкор «Марат»…, что в марте красили бы ко Дню Парижской Коммуны? 
       На очистку и покраску корпуса в плановых ремонтах вечно не хватало денег, в ремонтных ведомостях этот работа почти всегда выносилась за скобки. Вот «силой личного состава» и переводилась тоннами краска, не соблюдая технологию, не учитывая особый режим эксплуатации, создавая вечную головную боль заведующим внешними объектами. 
     Итог этой истории предсказуем. Чтобы не потерять лицо командир не наказал боцмана и помощника прилюдно. Он поступил более изощренно. С холодной палубы легче отдирать застывшую смолу, чем в тропиках. Но приказ, - есть приказ!  До начала боевой работы, под постоянными насмешками экипажа боцмана, соскабливали с раскаленной палубы, этот чертов, гудрон.