Автор Тема: Космические системы контроля и отображения информации  (Прочитано 864 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Вахтенный у трапа

  • Служил советскому народу
  • Ветеран ПИК. Администратор
  • ***
  • Сообщений: 22890
  • "Неделин" 1982-92
Замечательная статья Д.В.Моисеева, разработчика и наладчика телеметрических систем.

Посвящается Дню космонавтики
и Зеленоградцам, внёсшим вклад в ракетно-космическую промышленность страны

Лунная гонка
Проиграв старт в космической гонке в 1957 году, США бросили вызов нашей стране – определить сильнейшего на трассе пилотируемых полетов Земля-Луна-Земля c обязательным пребыванием человека на Луне. Президент США в мае 1961 года заявил, что к концу шестидесятых годов, их астронавты высадятся на Луну. Все силы США были сконцентрированы на обеспечение победы по “Лунной программе”, руководило работами – "Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства" (НАСА).
Наши успехи в освоении космоса были известны всему миру, уверенности в том, что в освоении Луны будем впереди, у руководства Страны было предостаточно. Тем более, что, в инициативном порядке, разработкой этой программы занимались – Королёв С.П., Челомей В.Н., Бабакин Г.Н. и Академия наук СССР.

В Советской "Лунной программе", утверждённой Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 03 августа 1964 года, было определено – пилотируемый облёт Луны с высадкой одного космонавта на её поверхность являются приоритетной задачей для Советского Союза. В соответствии с Постановлением поручалось:
ОКБ-1, руководителем которого был Королёв С.П., разработать и создать тяжёлый ракетоноситель (РН) Н1, "Лунный корабль" - Л3, в составе "Лунной кабины" (ЛК) и "Лунного орбитального корабля" (ЛОК).
ОКБ-52, руководителем которого был Челомей В.Н., на базе двухступенчатого ракетоносителя УР-500 разработать трехступенчатый ракетоноситель УР-500К, "Лунный корабль" – ЛК1 и разгонный блок.

Таким образом, согласно Постановлению, для выполнения "Лунной программы", надо было создать два независимых ракетно-космических комплекса (РКК) – первый РКК Н1-Л3, второй РКК УР-500К-ЛК1.
Руководство страны требовало неукоснительного исполнения Постановления от руководителей космического направления к знаменательным датам в истории страны. Приближалась очередная юбилейная дата – 50-летие Великой Октябрьской Социалистической революции.

По срокам Советский Союз должен был выиграть "лунную гонку", но, к сожалению, события развивались не в нашу пользу. Создание ракетоносителя Н1 в указанные сроки не укладывалось, проблемы были связаны с отсутствием двигателей. Применять двигатели Глушко В.П., работающие на гептиле, Королёв С.П. категорически отказался, а Глушко В.П., в свою очередь, категорически отказался делать двигатели, работающие на кислороде и керосине для ракетоносителя Н1. А так как приоритетной задачей страны была обороноспособность, а космические программы были лишь частью этой задачи, то руководство страны и ВПК не сочли нужным сосредотачивать все силы на разработку двигателей для ракетоносителя Н1. Наоборот, всем Главным конструкторам – Королёву С.П., Челомею В.Н., Янгелю М.К. было поручено тяжёлый носитель разрабатывать самостоятельно.

По программе "Облёт Луны" ракетоноситель УР-500 благополучно прошёл ЛКИ в июле 1966 года и давал надежду на успешную работу в трехступенчатом варианте с разгонным блоком и лунным кораблём. Но надежде так и не суждено было сбыться из-за активного вмешательства  Королёва С.П., который, сознавая возможность невыполнения задачи по разработке и созданию ракетоносителя Н1, в 1965 году дал задание конструкторам ОКБ-1 рассмотреть вариант нового космического комплекса Л1 в составе – ракетоносителя УР-500, космического корабля "Союз" (входящего в состав космического корабля Л3) и разгонного блока Д. Для облёта Луны Королёв С.П. предложил Военно-промышленной комиссии (ВПК) космический комплекс Л1, мотивируя тем, что ОКБ-52 не справится с созданием "Лунного корабля" ЛК-1 с разгонным блоком в установленные Постановлением сроки. Рассмотрев предложение, ВПК приняла его. Так появился ещё один ракетно-космический комплекс – УР-500К-Л1.
Автор статьи активно участвовал в разработке радиотелеметрической системы РТС-9 и её (на тот момент) модификаций, участвовал в предстартовых комплексных проверках космических аппаратов, обеспечивал сеансы связи с ними после их запусков. Выяснении причин отказов аппаратуры (при комплексных проверках, неудачных пусках, срывах сеансов связи) всегда проходили с присутствием разработчиков аппаратуры РТС-9, в разговорах, между представителями разных организации и Заказчиком, часто возникали разговоры о ракетоносителе Н1, большинство из участвующих в дебатах специалистов сходились во мнении, что ракетоноситель Н1 – это “мертворождённое детище”.

Техническое обеспечение космических программ
Для обеспечения программы облёта Луны, определённой Постановлением, к лётно-конструкторским испытаниям (ЛКИ) необходимо было дооснастить наземные пункты слежения за космическими аппаратами, разработать и построить новые суда, способные обеспечивать телеметрический контроль на более высоком техническом уровне, а также и функции наземного командно-измерительного пункта.
До принятия на вооружение РТС-9 Министерством обороны, основную часть работ с её использованием на наземных измерительных пунктах (НИП) контроля и слежения за космическими аппаратами и в Центре управления полётами (ЦУП) обеспечивали разработчики, а в мобильном варианте, который был установлен в непосредственной близости от старта на второй площадке полигона Байконура, полностью.

В 1961 году закончился первый этап разработки новой телеметрической системы РТС-9, существенно отличавшейся по  техническим параметрам от телеметрических систем РТС-8 и “Трал”, начался этап её внедрения на серийных заводах и проведения “натурных” испытаний в частях МО СССР. Отличия от других телеметрических систем заключались в следующем – аппаратура РТС-9, первая в Советском Союзе, была выполнена на полупроводниковых приборах, за исключением выполненных на электронно-лучевых трубках индикаторов визуального контроля. Принимаемая информация записывалась на магнитофон и, в “темпе приёма”, отображалась на графических регистраторах, дешифровка информации была автоматизированной, запись на фотоплёнку отсутствовала. Аппаратура РТС-9 (бортовая и наземная) разрабатывалась на предприятии п/я 193 (СКБ-567, “шарашке” под контролем КГБ), независимыми подразделениями. Главным конструктором РТС-9 был Поликанов М.Ф., идеологом её разработки был Гжелин В.М., за проведение “натурных испытаний” РТС-9 отвечал Устюжанин В.Г., за разработку графических регистраторов была ответственной Савина, за автоматизированную обработку и программное обеспечение отвечал Чуркин А.В. Магнитофоны для РТС-9 бортовые и наземные, разрабатывало отделение Долина Б.Б. Разработкой бортовой аппаратуры РТС-9 руководил Храмов В. Разработкой аппаратуры радиосвязи (ближней и дальней) руководил Ходарев Ю.К., регулировкой аппаратуры дальней радиосвязи в Евпатории и Уссурийске занимался Машинский Ю.В. Впоследствии, многие из выше названных специалистов, перешли на работу в НИИ Микроприборов (НИИМП) г. Зеленограда, Генеральным директором которого был Гуськов Г.Я., где, на более высоком уровне создавали ракетно-космическую аппаратуру.

Мобильный вариант РТС-9 являлся опытным образцом сантиметрового диапазона, его аппаратура размещалась в кузове универсальной наземной герметизированной машины (“кунге”), и состояла из – машины аппаратной (РТС-9 МА), машины обработки (РТС-9 МО) и вспомогательной машины с механическим оборудованием (“техничка”), на крыше которой было установлено “зеркало” остронаправленной антенны.

Заводом-изготовителем мобильного варианта РТС-9 и аппаратуры для Центра дальней космической связи (Евпатория) было СКБ-563, руководил работами Гуськов Г.Я. Мобильных вариантов (опытных образцов РТС-9 сантиметрового диапазона, которые обеспечивали приём информации о технических параметрах ракетных двигателей сквозь плазму после их запуска) было изготовлено ограниченное количество, которые были установлены на второй площадке полигона Байконур, полигоне испытаний ракетных двигателей в Загорске и на контрольно-измерительном пункте города Щелково.
После присоединения предприятия п/я 193 к НИИ Приборостроения (НИИП) все работы по разработке РТС-9 и её модификаций осуществлялись НИИП, а их серийное изготовление было передано на заводы города Ижевск (наземная - на “Мотозавод”, а бортовая - на “Радиозавод”).

Морской космический флот
В 1959 году появилась необходимость контроля дальности и точности падения головных частей советских баллистических ракет при их запусках в центральную часть Тихого океана. Для этой цели был создан первый плавучий измерительный комплекс, названный “Тихоокеанской гидрографической экспедицией – 4” (ТОГЭ-4), в который входили корабли ВМФ СССР (“Сибирь”, “Сахалин”, “Чукотка”, “Сучан”).
Идею создания морских контрольно-измерительных пунктов (КИП) предложил С.П. Королёв после успешного запуска первого искусственного спутника Земли, когда возглавляемое им ОКБ-1 приступило к воплощению в жизнь программы полётов человека в Космос.
Полным ходом шла работа по созданию первых автоматических межпланетных станций “Марс” и “Венера”, пилотируемого космического корабля “Восток”. Расчёты баллистиков показывали, при орбитальных полётах вокруг Земли из 16-ти суточных витков, шесть проходят над Атлантическим океаном и остаются “невидимыми” на наземных контрольно-измерительных пунктах, расположенных на территории СССР.
С 1960 года по 1962 год в срочном порядке, в “кунгах”, разумеется без шасси, была установлена телеметрическая радио-аппаратура на торговых судах Министерства морского флота СССР – теплоходах “Долинск”, “Краснодар”, “Ворошилов”, в начале 1962 года аналогичная аппаратура была установлена и на танкере “Аксай”, так зарождался морской Плавучий телеметрический комплекс Советского Союза.
Экспедиции судов, в основном, комплектовались сотрудниками подмосковного научно-исследовательского института   (НИИ-4). Они обеспечивали работы, связанные с запусками первых автоматических межпланетных станций, осуществляли контроль полётов беспилотных космических кораблей, телеметрический контроль посадки космического корабля “Восток” с первым космонавтом Планеты Ю.А. Гагариным.

К работе по телеметрическому контролю полёта космического корабля “Восток” над Тихим океаном были привлечены и корабли ТОГЭ-4, в дальнейшем, они вместе с судами Плавучего телеметрического комплекса участвовали в работах, обеспечивающих выполнение космических программ.

К 1967 году Плавучий измерительный комплекс возрос численно. Сначала к четырём имеющимся морским измерительным пунктам добавились штатно оборудованные новой телеметрической аппаратурой суда-теплоходы “Ристна” и “Бежица”. К середине 1967 года на балтийских судостроительных верфях для обеспечения работ по первой советской лунной программе исследований планеты Луна был построен морской командно-измерительный комплекс состоящий из – судна “Космонавт Владимир Комаров”, первого в Советском Союзе морского командно-измерительного комплекса, и четырёх новых специализированных морских телеметрических судов.

Осуществление контроля второго старта советских межпланетных космических станций с промежуточной орбиты и контроля включения тормозных двигателей при спуске космических кораблей с орбиты на территорию СССР возможно только из экваториальной зоны Атлантического океана. Поэтому остро встал вопрос о создании специализированных судов, способных осуществлять контроль полётов пилотируемых космических кораблей, осуществлять связь с их экипажами из акватории Атлантики и управлять полётом беспилотных кораблей.
Новые суда должны были обеспечивать выполнение работ с межпланетными и околоземными космическими объектами, в любой точке Мирового океана, в любое время года при любой погоде. Суда были не свободны в выборе курса, при проведении сеансов связи с космическим объектом, даже при угрожающем судну волнении океана. Курс судов определялся баллистическими расчётами, задачами сеанса связи, направлением трассы полёта объекта и углами обзора антенн. Суда должны быть хорошо управляемыми во время сеансов связи, особенно на малых скоростях и в дрейфе – возможных режимах движения во время сеансов связи.

Для этих целей состав морских измерителей к 1967 году пополнился новыми, более совершенными телеметрическими судами – “Ристна”, “Бежица”, “Боровичи”, “Невель”, “Кегостров”, “Моржовец”.
Штатная посадка спускаемого аппарата посланника к Луне планировалась на территорию Советского Союза, в степи Казахстана, в случае нештатной ситуации, спуск осуществлялся по баллистической траектории в акваторию Индийского океана. Контроль спуска, от точки входа в атмосферу над Южным полюсом, до конца зоны видимости в акватории Индийского океана, должны были осуществлять телеметрические суда. Район ожидаемого места приводнения спускаемого аппарата контролировался телеметрическими судами и судами Поисково-спасательной службы ВМФ (ПСС ВМФ), постановление об их разработке вышло в конце 1966 года.

Плавучий командно-измерительный комплекс (ПКИК) должен был осуществлять контроль полёта космического корабля Л1 на невидимом с территории Советского Союза участке орбиты, проводить измерения параметров траектории полёта и принимать телеметрическую информацию, при возвращении на Землю -  обеспечить выдачу “третьей коррекции”, для входа спускаемого аппарата в заданный коридор орбиты под требуемым углом.

Для решения задач, связанных с созданием ПКИК, предприятия промышленности провели отбор зарекомендовавших себя специалистов в аналогичных работах на наземных пунктах. Актуальность создания ПКИК была настолько велика, что для кандидатов в члены экспедиционных рейсов, по линии КГБ, были сняты некоторые ограничения (партийность, семейное положение), критерием отбора кандидатов являлась – их компетентность при решении задач. Кандидаты в экспедиционные рейсы проходили собеседование в ЦК КПСС.

Первый в Советском Союзе ПКИК, который обеспечивал выполнение части функций наземного командно-измерительного пункта, был создан на базе сухогруза “Геническ” в Ленинграде, на Балтийском заводе, на все работы – проектирование и переоборудование отводилось шесть месяцев. Головной организацией, ответственной за создание ПКИК был НИИП, общими вопросами, связанными с Министерством общего машиностроения, Заказчиком, и другими организациями занимался Салгус К.К., техническим руководителем был Горбаковский Ю.А., сотрудники НИИП, которые впоследствии перешли на работу в НИИМП города Зеленограда.

Работы начались в январе 1967 года, проект разрабатывало "Невское проектно-конструкторское бюро", но, из-за очень сжатых все сроков работы – по разработке проекта, изменению конструкции судна, установке оборудования комплекса и его регулировке проводились одновременно, без выходных дней и круглосуточно.
Формально, акт приёмки ПКИК "Космонавт Владимир Комаров" был подписан 30 июня 1967 года. Однако, большое количество нестыковок, обусловленных очень сжатыми сроками выполнения проекта, привело к дополнительному включению в состав экспедиции новых представителей промышленности (так называемых “промышленников”), продолжающих осуществлять доводку комплекса в первых рейсах, что сказалось на бытовых условиях членов экспедиции и, в основном, коснулось “промышленников” – число людей, в каютах увеличилось, спальные места были переоборудованы в двухъярусные. Уплотнение сильно сказалось на морально-психологическом климате, особенно это проявилось к концу третьего экспедиционного рейса, самого продолжительного по времени моего пребывания на судне.
Развитие Морского космического флота

18 июня 1967 года, ТАСС сообщило о включении новых научно-исследовательских судов (НИС) и танкера "Аксай", в состав Морского экспедиционного научного флота Академии наук СССР ( телеметрических НИС – "Боровичи", “Невель”, "Кегостров", "Моржовец",  "Долинск", "Ристна", "Бежица", и ПКИК "Космонавт Владимир Комаров"). На новых судах научно-экспедиционного флота был поднят вымпел Академии наук СССР. Сообщением ТАСС официально объявлялось о появлении в океанских и морских просторах Морского космического флота (МКФ) СССР и обозначались его задачи –"Обеспечение работ по освоению космического пространства и изучение верхних слоёв атмосферы". Под вымпелом Академии наук СССР, Морской экспедиционный научный флот получил суда, способные проводить научные исследования в любой точке Мирового океана. Экипажи судов состояли из гражданских моряков ММФ СССР, а экспедиции формировались из представителей МО, сотрудников НИИ, гражданских инженеров и техников. В октябре 1971 года, для управления МКФ, была создана “Служба космических исследований Отдела морских экспедиционных работ” при Академии Наук СССР.
Под вторую советскую программу исследований Луны, в 1970 году в строй МКФ вошел ПКИК “Академик Сергей Королёв”, который был построен в Николаеве. Подлинной жемчужиной МКФ стал ПКИК “Космонавт Юрий Гагарин”, построенный на Балтийском заводе в Ленинграде в 1971 году, самое крупное научно-исследовательское судно в мире.

Морские центры управления полётами – “Космонавт Юрий Гагарин”, “Академик Сергей Королёв” и “Космонавт Владимир Комаров” были приписаны к Черноморскому морскому пароходству СССР в Одессе. Телеметрические суда МКФ были, в основном, приписаны к Балтийскому морскому пароходству в Ленинграде.

С 1977 по 1979 годы состав Морского космического флота пополнился новыми, технически более совершенными научно-исследовательскими телеметрическими судами со спутниковой связью, это были – “Космонавт Владислав Волков”, “Космонавт Павел Беляев”, “Космонавт Георгий Добровольский” и “Космонавт Виктор Пацаев”.

К 1979 году в состав МКФ входило 11 специализированных судов, оборудованных новейшей аппаратурой отечественного производства с комфортными бытовыми условиями для экипажа и экспедиции. Корабли МКФ принимали участие в управлении и контроле полётов всех космических кораблей, орбитальных станций, без них не обходился ни один старт, с промежуточных орбит в сторону планет Солнечной системы, ни одна посадка пилотируемых космических кораблей. За всё время существования МКФ, не было ни единого срыва в его сеансах связи.
Зеленоградцы, кроме автора, принимавшие участие в экспедиционных рейсах – Киселёв Н.И., Ординарцев А.В. (ходившие на ПКИК “Академик Сергей Королёв”), Емельяненко Д.Н. (ходивший на ПКИК “Космонавт Юрий Гагарин”).
Закат Морского космического флота
Славная история Морского космического флота закончилась с развалом Советского союза. Официально плавучие командно-измерительные комплексы – “Космонавт Юрий Гагарин”, “Космонавт Владимир Комаров” и “Академик Сергей Королёв” входили в состав научного флота Академии Наук СССР, а были приписаны и находились на обслуживании в Черноморском морском пароходстве. В 1989 году, в связи с угрозой утилизации, ПКИК “Космонавт Владимир Комаров” удалось передать Балтийскому морскому пароходству, предпринимаемые попытки его дальнейшего использования в других научных проектах продолжались до 1994 года.

С образованием Союза Независимых Государств, управляющая и эксплуатирующая организации остались в разных государствах, из-за бюрократической неразберихи, участились неплатежи с обеих сторон. В 1991 году Украина приватизировала ПКИК “Космонавт Юрий Гагарин” и ПКИК “Академик Сергей Королёв”. В 1996 году эти морские ЦУПы были проданы Украиной в Индию на металлолом.
В Российской Федерации, в связи с прекращением работ, обеспечивающих полёт орбитальной станции “Мир”, морская “Служба космических исследований Отдела морских экспедиционных работ” была полностью расформирована к 1995 году. Многие телеметрические суда МКФ были отправлены на металлолом, лишь одно уцелело от варварской утилизации, это - НИС “Космонавт Виктор Пацаев”.
Неравнодушными моряками-ветеранами Морского космического флота в сентябре 2014 года было направлено письмо Президенту РФ В.В. Путину с просьбой о сохранении последнего уникального судна космического флота, стоящего “на привязи” у причала “Музея мирового океана” в Калининградском порту, с приданием ему статуса объекта национального морского наследия. В письме предлагалось использовать судно как памятник Морскому космическому флоту, экспонату на плаву, с созданием на нём Музея истории управления космическими полётами с действующими на борту системами космической связи, который может остаться в экспозиции “Музея мирового океана” или же его можно отбуксировать в устье Невы. Судно предлагалось сохранить благодарным потомкам, как известные суда славного Российского флота – НИС “Витязь”, крейсер “Аврора”, ледокол “Красин” и другие. Однако и поныне ветераны положительного ответа на это письмо, подписанное известными космонавтами СССР и России, так и многие другие, от российской власти ещё не получили. Вызывает тревогу его длительная стоянка без необходимого ремонта в пресной воде устья реки Преголя, у причала Музея Мирового океана, ныне самого крупного морского музея в Европе.

Какова нынешняя ситуация с НИС “Космонавт Виктор Пацаев”? Ни Роскосмос, ни Минкультуры, ни Минобороны не решаются взять на себя ответственность за сохранение судна. Запрос в Правительство на целевое финансирование не сделан, планы работ и концепция использования отсутствуют. У руководителей Минобороны слова расходятся с делом и не соответствуют целям, поставленным Президентом России в претворении “национальной идеи” – необходимости сохранять историческую память о великих достижениях нашей страны, необходимости воспитывать патриотизм у граждан России, в первую очередь – у молодёжи.

Неравнодушные моряки – ветераны Морского космического флота продолжают бороться за сохранение уникального исторического  НИС “Космонавт Виктор Пацаев” в качестве памятника и музея, пока у него не появится надёжный хозяин и на его борту будет создан новый музей космонавтики России – Музей флота космической службы СССР.

Тихоокеанский плавучий измерительный комплекс

Тихоокеанский плавучий измерительный комплекс совершенствовался по мере развития советской ракетно-космической техники. К 1990 году ВМФ СССР пополнился новыми корабельными измерительными комплексами – “Маршал Неделин” и “Маршал Крылов”. В составе Тихоокеанского флота под флагом ВМФ СССР несли службу восемь кораблей, шесть из них списаны и утилизированы, один продан на переоборудование. От состава соединения военных кораблей измерительного комплекса ТОФ остался только “Маршал Крылов” способный и сейчас активно участвовать в испытаниях ракетной и космической техники.

Трудовая деятельность автора в ракетно-космическом направлении работ Зеленограда
В 1974 году автор принял предложение Устюжанина В.Г. о переходе на работу в НИИ Микроприборов (НИИМП) города Зеленограда, впоследствии вошедшего в состав НПО “ЭЛАС”. Мотивом приглашения на работу было отсутствие в отделе специалистов, по разработке контрольно-испытательной аппаратуры (КИА) для комплексных проверок разрабатываемой аппаратуры. В НИИМП было много сотрудников, до этого работавших в ЦКБ “Алмаз”, где отклонение от нормативов строго наказывалось, общение с представителями других ведомств и внутри самой организации ограничивалось, что сковывало инициативу и снижало общий кругозор, как разработчиков, так и конструкторов.
В НИИМП встретил бывших сотрудников НИИП, с которыми ранее был тесно связан по работе – руководителей работ при создании ПКИК “Космонавт Владимир Комаров” Салгуса К.К. и Горбаковского Ю.А., идеолога радиотелеметрической системы РТС-9, Гжелина В.М. и Поликанова М.Ф., который назначал меня полномочным представителем от НИИП, ответственным за аппаратуру РТС-9 по всем вопросам её стыковки с аппаратурой ДРК на ПКИК, и её техническое состояние в рейсах. В отделе Устюжанина В.Г. руководил разработкой КИА для бортовой подсистемы накопления и формирования (ПНФ) системы "Сплав".

Разработка КИА Подсистемы накопления и формирования для системы "Сплав"
Первый этап трудовой деятельности был связан с конструктивным исполнением разрабатываемой КИА-ПНФ, техническое задание на разработку её конструкции было инновационным для НИИМП и коснулось коренного изменения взгляда на разработку стойки и её компонентов при разработке наземной аппаратуры. За основу конструкции, была взята конструкция, применяемая на Ижевском “Мотозаводе”, преимуществом которой была технологичность изготовления, низкая себестоимость и возможность видоизменения состава стойки, даже в полевых условиях.
В конструкции блока – аналогичной конструкции стойки, соединения контактов разъёмов ячеек, осуществлялось кратчайшим путем, в “навал”, что снижало наводки от взаимовлияния цепей друг на друга, прогрессивным методом накрутки, впервые применённом на заводе “Компонент”, в соответствии со схемой соединений.
Ознакомившись с ТЗ на разработку КИА-ПНФ, обнаружил, структура кадровой синхронизации бортовой аппаратуры ПНФ полностью соответствует структуре кадровой синхронизации УРТС-2, разработанной в НИИП, комплект которой вводил в эксплуатацию в “Красноярске-26”. Отличием была существенно более высокая частота передаваемой информации. Мне было понятно, проведение комплексных проверок бортовой аппаратуры ПНФ возможно только в одном случае, если КИА-ПНФ будет обеспечивать выполнение части функций наземного комплекса – выделять кадровую и строчную (подорожечную) синхронизацию, а также иметь режим “самоконтроля”. Алгоритм построения КИА-ПНФ был полностью согласован с Устюжаниным В.Г., при передаче работ по КИА-ПНФ в отдел Сафонова В.И. была договоренность, препятствий по реализации алгоритма не будет.

Комплект КИА-ПНФ, изготовленный на заводе “Компонент”, был установлен на испытательном стенде системы "Сплав" в НИИМП. Изготовление второго комплекта было передано на СЭМЗ, после ПСИ комплект был введён в эксплуатацию на гидрометеорологический пункт (ГМП). Функции, заложенные мной при разработке аппаратуры КИА-ПНФ (обнаружение  кадровой и строчной (подорожечной) синхронизации), после её сопряжения с приёмной аппаратурой ГМП , позволили, совместно с другой аппаратурой НИИМП (обеспечивающей перевод цифровой интегрированной информации в изображение), осуществить приём информации при проведении межведомственных испытаний приёмо-передающего тракта системы “Сплав”, фактически создав нештатный, санкционированный, наземный пункт приёма информации зондированного участка Земли из Космоса от космического аппарата, решающая роль в согласовании на проведение работ на ГМП принадлежала Гуськову Г.Я.
Активное участие в разработке и регулировке КИА-ПНФ принимали – Тюленев С.В., Тиханчиков С.В., Сафронов В.И.
Межведомственные испытания (проведённые на два года раньше аналогичных испытании на наземном комплексе) ускорили процесс развития нового направления в НПО “ЭЛАС” – разработки наземной аппаратуры распаковки и нормализации принимаемой цифровой информации и отображения зондированного участка Земли из Космоса.
Сознавая, что КИА-ПНФ, это фактически наземная аппаратура синхронизации и нормализации поступающей информации, автор убедил Сафонова В.И. обратиться к Гуськову Г.Я. с предложением продолжения работ по КИА-ПНФ в Ижевске. Обсудив предложение с Сафоновым В.И., Гуськов Г.Я. принял РЕШЕНИЕ – изготовление КИА-ПНФ передать в Ижевск, на “Мотозавод” под нашим руководством. Посетив цех, где проходила регулировки КИА-ПНФ, Гуськов Г.Я., обратившись ко мне, спросил, что необходимо сделать для ускорения сдачи комплекта, я ответил – работы связанные с КИА-ПНФ, осуществлять силами “Мотозавода”, отделом, с которым я был связан, когда работал в НИИП, это способствовало бы оперативному принятию решений при перевыпуске схемной, конструкторской и текстовой документации.

Получив полномочия, приступил к работе. В течение квартала работы по перевыпуску документации КИА-ПНФ были выполнены. Через полгода аппаратура КИА-ОЭП была изготовлена и отрегулирована, проведены её ПСИ представителями ОТК и ПЗ. За выполненную в срок работу, сотрудники НИИМП, принимавшие участие в работах по изготовлению бортовой аппаратуры ПНФ и КИА-ПНФ, были премированы непосредственно на “Мотозаводе”. Комплект отгружен в “ЦСКБ-Прогресс”, введён в эксплуатацию и осуществлена его стыковка с космическим аппаратом.
Разработка УССВП для специализированного наземного комплекса

Очередной задачей, поставленной перед отделением Сафонова В.И., стала разработка устройства строчной (подорожечной) синхронизации и выравнивания переходов (УССВП) матриц ПЗС бортовой аппаратуры ПНФ и поставка его в состав наземного комплекса. Ввиду того, что технические требования к УССВП, полностью обеспечивала КИА-ПНФ, было принято РЕШЕНИЕ – аппаратурой УССВП считать модификацию КИА-ПНФ, исключив из её состава блок связи с аппаратурой ЗАС.

После ввода УССВП в состав СНК, автор статьи активно участвовал в его отладке, разработав и изготовив устройство сопряжения (силами ответственной за комплекс организации), позволившее, используя возможности заложенные в УССВП (режим “самоконтроля”), отладить наземный комплекс.

Когда были созданы Военно-космические силы (ВКС) России, в числе основных задач, стоящих перед ними, были –дистанционное зондирование Земли из Космоса и оперативная доставка информации на Землю. Огромный вклад в решение задач, стоящих перед ВКС, вложило НПО “ЭЛАС”, которое для системы "Сплав" разработало многокристальные формирователи сигналов изображения (ФСИ), на приборах с зарядовой связью (ПЗС), идеологом которых был Седунов Б.И. Установленные в фокальной плоскости бортового телеобъектива ФСИ позволили отказаться от применения фотоплёнки в бортовом фотоаппарате и обеспечили оперативную передачу цифровой интегрированной информации зондированного участка Земли из Космоса через спутник-ретранслятор. Реализация изложенных Седуновым Б.И. принципов отрабатывалась на испытательном стенде “бега местности” КИА-ПНФ в НИИМП и проверялись при проведении МВИ изделия “Сплав” на гидрометеорологическом пункте. При распаковке и наземной обработке информации в системе "Сплав" широко использовался опыт и технические решения создания космических телеметрических систем.
Контроль соответствия требованиям технического задания наземного комплекса и техническую помощь осуществляли представители НПО “ЭЛАС” (Коёкин А.И., Колотков В.В., Росяев В.Н., Михайлов Б.М., Рахмина Г.В., Игнатьев А.Н.).

Автор, в составе комиссии участвовал в ПСИ и МВИ наземного комплекса.
Разработанная аппаратура , идеологом которой являлся автор, обеспечивала – синхронизацию и распаковку принимаемой информации в составе наземного комплекса, нештатный, санкционированный приём информации на гидрометеорологическом пункте от космического аппарата, при проведении МВИ приёмо-передающего тракта изделия “Сплав”, контроль технического состояния и регулировку бортовой аппаратуры на серийных заводах МОМ.

Член Клуба ветеранов Морского космического флота.
“Ветеран труда”, “Ветеран космонавтики России”.

Моисеев Д.В.
09.04.2021 г.
Никто пути пройденного у нас не отберёт