Воспоминания ветерана о Великой Отечественной войне. Жуйков Евгений Севастьянович родился в 1927 году в Вятке. В 1943-м ушёл на фронт добровольцем и прошёл обучение в школе Военно-морского флота. Он принимал непосредственное участие в обороне Северного Заполярья и боевых операциях Черноморского флота. Также ветеран работал радистом линейного корабля «Севастополь».
Вот что Евгений Севастьянович вспоминает о школе юнг.
– Немцы знали, что готовятся кадры для Военно-морского флота, и старались уничтожить. Бомбили, бросали зажигательные бомбы, чтобы лес на Соловках горел, но ничего у них не получилось. Всё равно мы все всегда были в карауле. Особенно часто у складов боеприпасов. Стоишь, знаешь, что где-то тут диверсантов забросили или ещё что-то, неприятно ночью в одиночку стоять с винтовкой. У немцев были автоматы, а у нас винтовка Мосина старая, ещё с гражданской войны. У нас с вооружением было тяжеловато. Когда мы шли на дежурство, нам давали пять штук патронов. Сначала был дефицит. Это уже потом давали больше, чем надо.
В то время на обучение принимали совсем молодых юношей – 15-16 лет. Конечно, им было непросто привыкнуть к режиму и военной службе.
– У нас в школе юнг была лошадь Бутылка. И эта лошадь была выпущена конюхом на траву и стреножена. Пареньку, который стоял на вахте, показались какие-то звуки. Он несколько раз спросил, кто идёт, но никто не откликался. Ему показалось, что-то мелькнуло, и он выстрелил и попал в лошадь. И сразу насмерть. Понятно, что лошадь потеряли, но его поблагодарили за бдительность. Там мог оказаться диверсант. Иногда, бывало, и спали на постах, но наказывали за это дело. Помню, ещё один юноша дежурил в учебном корпусе на посту и, видимо, заснул. Потом услышал, что что-то шуршит, и подумал, что кто-то идёт. Ему делать нечего. Знает, что проверяют, и сейчас будут наказывать. Он поднял голову и сказал: «Тише, мыши». А там действительно шла проверка. Над ним тогда посмеялись, но не наказали.
Ветеран отмечает, что в годы, когда он служил на корабле, каждый выход в море мог стать последним.
– Повезло, из моих сослуживцев никто не погиб. Команда была активная. Все принимали участие в любых операциях. Был у меня такой случай. Я тогда был командиром отделения штурманских радистов, и радиопеленги стали давать большое отклонение. Проверку нужно было начинать с самого верха мачты и осматривать все дюралевые трубы, разворачивать их и смотреть провод. Я полез на самый верх мачты по металлическим скобам. Оказалось, что в одном соединении четыре провода перевернулись. Ремонтировать разместились прямо на высоте, прикрепив к тросам деревянную скамейку. Соединить провода удалось, и только я закончил и стал спускаться, упал с этой высоты в море. Меня спасло, что была бортовая качка и я упал в воду, а не на палубу. У линкора корпус под водой, но там сделаны були, чтобы защищать днище корабля от мин. Шторм тогда был балла 3-4. Хорошо, что это было недалеко от бухты. На корабле сразу команду дали, что человек за бортом, но шлюпка подошла только через полчаса и меня за шкирку вытащили. После этого случая у меня виски поседели.
https://kirov-portal.ru/news/podrobnosti/frontovye-istorii-vospominaniya-veteranov-iz-kirova-o-velikoj-otechestvennoj-vojne-31971/
