Здравствуйте, Анатолий Михайлович!
Я живу в г.Томске, откуда призывался в ВМФ и куда вернулся после службы. Окончил юридический факультет ТГУ, работал в следствии МВД и судах области. Третий год как вышел в отставку. О флоте вспоминаю с большой теплотой и первые годы даже запахи моря снились. Призвался в год, когда срочную службу на флоте переводили с четырех лет на три. Вначале остров Русский, школа связи (радиотелеграфист флота и морзянку помню до сих пор), затем распределение на корабли. 03.06.68г. попал на «Чажму», которая стояла в Дальзаводе во Владике. 26 июля ходовые испытания и переход на Камчатку. 16 октября первый поход.
В океан выходили через Сангарский пролив. Помню был небольшой конфликт с японским сторожевиком, который снялся с дрейфа и резко повалил в нашу сторону, требуя семафором застопорить ход. Подошел на кабельтовый, а затем резко развернулся и пошел обратно. На корабле пришлось переучиваться на радиомастера передающей аппаратуры, поскольку попал в передающий радиоцентр.
Перед старшиной поста, которого я потом сменил и который прослужил четыре года, командиром БЧ был поставлен ультиматум: «готовишь замену-ДМБ, нет, идешь в поход!». Что было интересно, так это то, что «Года» к аппаратуре близко никого не допускали. Молодыми были даже те, кто прослужил на полгода меньше. Поэтому замены уходившим фактически не было. А тут попался я под руку, поскольку на гражданке увлекался радиолюбительством и мог читать схемы. Так я стал самым молодым (из своего, да и не только своего призыва) старшиной поста, командиром отделения радиотехнической группы. В отделении было тринадцать человек, в том числе и те, кто прослужил по 2,5 и три года, поскольку первое увольнение было тех кто прослужил более 3-х лет. Конечно это назначение создало определенное напряжение со старослужащими, т.к. было принято, что идет годок по шкафуту, прижмись к стенке и пропусти, да и не только в этом. А тут из салаг в старшины. В общем бывало всякое и смешное и грустное.
С корабля уходил самым последним из своего призыва в декабре 1970 г., т.к. был принят в члены КПСС и была задержка с оформлением документов. Сошел на берег, а корабль через несколько часов вышел в море. Мордвинова хорошо помню, где-то есть его фото, хотя, естественно, близко знаком не был. Максимова запомнил на всю жизнь, особенно его афоризмы, которые не один раз рассказывал в назидание другим, т.к. пришлось познакомиться поближе. На флагмане он был единственным с русской фамилией среди капразов, (Онищенко, Галушко, Онипченко, Дьяченко и др.) хотя и отношение к нему было неоднозначным. В пору борьбы с «годковством», когда оставалось сжить последние полгода, в силу стечения нелепых обстоятельств, я попал под раздачу «деду», как мы его называли (Онищенко), и был понижен в звании «за подрыв авторитета офицера» (правда потом восстановили).
Это было за то, что не принял в волейбольную команду (поиграть на выбывание на вертолетке после ужина в тропическом дрейфе) вновь пришедшего на корабль молодого капитана медицинской службы, ранее служившего на берегу. Как потом оказалось, его и подначил «дед». Мол иди, попробуй, поиграй, тебя хрен примут, там одни годки играют, а ты салага, что его сильно оскорбило. Он и попробовал. Однако дед был не прав, в команду принимали всех, лишь бы хорошо играл. Да и фактического капитана команды не было. Играет две команды, одна выбывает после проигрыша, заходит новая, которую кто-то и набирает, это могли быть и офицеры и кто-то из срочной службы. На этот раз этим кто-то оказался я.
Подошел мед.капитан, спросил, можно ли поиграть. Можно. Он был шестым. Но когда стали выходить на поле, в команду втиснулся лейтенант Потехин (тоже молодой, уже не помню из какой службы, но уже игравший ранее) и на мои попытки объяснить что уже будет семь (перебор), тот сказал «разберемся» и подал мяч. Капитан оказался неприкаянным. Получилась неловкая ситуация. Во время начавшейся игры в команде лишний. Как мне потом сказал наш «бычок» (мудрый человек, и которому я рассказал все как было), тебе самому нужно было выйти и он был прав. Но жизненного опыта на тот момент и быстрой сообразительности мне не хватило и я не нашел ничего лучшего, кроме того как подойти к капитану, извиниться и сказать, что просчитался при наборе команды и тот отошел. Я понял что что-то будет тогда, когда увидел, что у ангара вокруг капитана собрался весь штаб, часть флагманских специалистов и Максимов.
Игра закончилась и дежурный офицер приказал построить волейбольную команду. Подошел Дед со свитой и спросил, обратившись несколько раз к команде : «Кто из Вас выгнал капитана…. ?». Видя, что пауза затянулась, а я как-бы капитан команды, Потехин, который заварил кашу молчит, я попытался объяснить, что произошло, но после же первых слов – «понимаете как все произошло….», был оборван Дедом, и после чего выслушал все, что он по этому поводу думает. Каждый из собравшихся, после него, счел своим долгом высказаться тоже и по поводу того что случилось и по ситуации в стране и на флоте с этой проблемой в целом. (Вот сейчас пишу и смеюсь, чуть ли не взахлеб, хотя эту историю вспоминал и рассказывал не раз). Началась вечерняя поверка, все вокруг меня выстроились в форме, а я в плавках стою. Нач. политотдела увидел это несоответствие и говорит: «Что, если плавки одел, то что, не военнослужащий уже? Ты посмотри на флаг на мачте, там нет черепа с костями, мы тебе тут анархию разводить не позволим!». Закончилось тем, что все изрядно устали и стали расходиться, отдавая распоряжения в соответствии с рангом разобраться и доложить, и мы с «Бычком» остались на палубе одни, уже в свете прожекторов.
«Бычок» обложил меня матом и по отечески сказал, что нашел мол с кем связаться, и мы пошли к Максимову в каюту. Тот выслушал Лапина по поводу происшедшего и том, что я не такой плохой, а даже очень хороший и предложил мне объяснить, почему я выгнал капитана из команды, хотя он офицер. Я же в свою очередь, стал говорить, что офицер или не офицер тут вообще ни причем, это спорт, а Максимов, что это не спортивная площадка, а корабль, и раз офицер, то я должен уступить место. Тут меня клинануло, и я спросил, а что, если капитану понравится моя девушка то я тоже отойти должен, на что Максимов не выдержал и закричал: «Казаков, капитан женатый человек! Он никогда себе этого не позволит!» Вот таким я его и запомнил.
Ситуация хотя и казалась бы смешной, но каша заварилась большая и досталось всем. Личному составу было запрещено появляться на верхней палубе не в форменной одежде и играть в спортивные игры без офицеров и т.д. и т.п. Личный состав должен был находиться под постоянным присмотром. Начались разборки среди офицеров с капитаном, который тоже попал как кур во щи, с подачи деда в эту ситуацию. Спасли боевые работы, которые были сложными по связи, поскольку америкосы похоже ставили помехи на частотах и их приходилось постоянно менять во время связи.
А потом на тренировках по рукопашному бою мне сломали руку (полный вывих в локтевом суставе) и мы с дедом стали вмести бывать на процедурах, справляясь как идет выздоровление друг у друга (он страдал радикулитом). Видя что обстановка помягчала, все вновь расслабились и жизнь пошла прежним чередом. Я уж думал не накажут, пронесло, прошел почти месяц, но нет, меч был поднят и должен был опуститься, и я сравнялся со своими погодками. После похода, за отличное проведение боевых работ наказание и сняли, восстановив в звании. Это было единственное наказание за весь срок службы, но на гражданку ушел на звание ниже, против того, которое могло бы быть. О чем впрочем я больше не жалел. Смешное и трагическое по жизни рядом ходят, в чем не раз пришлось убеждаться как на флоте, так и в гражданской жизни. Что касается годковства, то те страшные истории, которые зачитывали на вечерних поверках и о которых я узнал позже, у нас на корабле не было. Я не слышал о каких-либо издевательствах, унижениях и прочее. Годков уважали по традиции, так сложилось. Молодые работали больше, пожалуй это было единственным.
Извините за пространность. Анкету я заполнил на сайте.
С уважением,
Казаков Сергей Валерьевич.