Миша, прочти рассказ Г.Н.Фессалийского "Я помню рижский джаз"
Я помню рижский джаз.
Всё началось зимой, в далёком пятьдесят восьмом. Облачившись в единственный приличный костюм, купленный на подъёмные лейтенантские деньги, повязав галстук двойным узлом, поскрипывая новыми туфлями чешской фирмы "ЦЕБО", Я отправился на концерт Рижского эстрадного оркестра в столичную Латвийскую филармонию. Погас свет, и с характерным шелестом, раздвинулся занавес. К моему удивлению на сцене кроме музыкальных инструментов, стульев и нотных пюпитров, никого и ничего не было. Из динамиков, расположенных по периметру зала, прозвучали слова: "Сегодня вечером для вас играет Рижский эстрадный оркестр-дирижер Эгил Шварц". После чего, из-за кулис появились музыканты, среди которых был Раймонд Паулс. Они бесшумно расселись по своим местам, взяли в руки инструменты. Последним вышел дирижер, это было само великолепие; высокий, красивый, в потрясающем фраке.
Взмах руки, и оркестр заиграл до боли знакомую с детства мелодию, откуда она мне знакома? В памяти возникли эпизоды послевоенной жизни. Год сорок седьмой или восьмой, сменяя друг друга, неделями в двух кинотеатрах города идут фильмы, взятые в качестве трофей второй мировой войны. Мои сверстники не дадут мне соврать: "Сети шпионажа", "Тарзан", Мятежный корабль", Путешествие будет опасным", "Капитан армии Свобода" и другие. Мы, ценой срыва последнего урока, сидим всем классом на первом ряду и переживаем за происходящим на экране. Нас не страшит, что завтра директор будет стращать четвёркой по поведению с вызовом родителей в школу. Да как я мог запамятовать,это звучит мелодия Глена Миллера из фильма" Серенада Солнечной долины". Вот это исполнение, вот это класс, не хуже оригинала! Так началось моё знакомство с латвийским джазом.
Позже мне довелось встретиться с РЭО на Камчатке, во время его гастролей в году шестьдесят пятом. Возвращение в базу нашего измерительного комплекса "Чажма" задерживалось на несколько недель и нам холостякам-офицерам, прибывшим из отпуска, ничего больше не оставалось, как разместиться в гостинице "Камчатка" и ждать. Поиздержавшись за отпуск, мы "вырвали" у базовских финансистов в счет предстоящей получки, немного денег и приступили к их трате с размахом. Там, в буфете гостиницы, и пересеклись мои пути с музыкантами оркестра.
Благодаря проведённым годам службы в Латвии, познакомиться с музыкантами не составляло труда. Вечером после концерта, прихватив пару бутылочек шампанского, я отправился в гости к конферансье Борису Батавину. Сидели небольшой компанией, млея от распиравшей меня гордости, я надоедал своими расспросами о новостях Риги, Лиепаи. Ближе к ночи, моя идиллия была нарушена появлением Раймонда Паулса, который, отказавшись от шампанского, предложил Батавину пройтись с ним по гостинице и проверить наличие музыкантов в своих номерах. К тому времени маэстро уже был музыкальным руководителем оркестра и, вероятно нес ответственность, как говорят, за л/состав. Я был поражен высоким уровнем дисциплины в коллективе. Финансы у нас скоро кончились, оркестр улетел на материк, а мы отправились к финансистам снова канючить деньги. Тут к нашей радости вернулась "Чажма" и мы перешли на корабельные хлеба. Двухнедельная жизнь в Петропавловске-Камчатском стоила нам почти всего месячного денежного содержания. Позднее, куда-бы не заносила меня судьба, увидев афишу РЭО, спешил с ним на встречу, как к старому другу.
Уже давно перестал существовать эстрадный оркестр радио и телевидения Латвии, прообразом которого до 1974 года был РЭО. Всё реже звучит джазовая музыка тех лет. С проезжающих дорогих машин, из окон жилых домов, разносятся, побоюсь сказать, звуки музыки, напоминающие громкие удары молота, забивающего сваи в фундамент строения или морского причала. Но я ещё на что-то надеюсь, время от времени включаю старенький магнитофон и мелодии Глена Миллера возвращают меня мыслями в годы моей молодости.
=============================================
Я помню Рижский джаз,
Годов шестидесятых,
Он так играл для нас,
Красивых, не женатых.
И Шварц прекрасен был,
Как Балыня нам пела.
Я дней тех не забыл,
Как медь его гремела.
И Раймонд Паулс молодой,
В такт музыки качая головой,
Нам Глена Миллера играл,
И слушал затаив дыханье зал.
Но РЭО больше нет,
И не сыграть им "Чучу",
И я уже весь сед.
Зачем себя я мучу.
Мне снятся боевые корабли,
Стоящие кормою у причала.
В походе дальнем от родной земли,
И жизнь моя течет сначала.
По корабельным коридорам я брожу,
Ищу забытые с годами лица,
И, ненайдя их, загрущу,
Не понимая, что мне снится.
Мы снова выбираем якоря,
Тревожным криком провожают нас бакланы,
Встечает месяцами нас зоря,
За горизонтом ждут нас ураганы.
Проходит сон и нет тех кораблей,
Давно начальство их списало на "иголки".
А я во сне по-прежнему кап-лей,
Стою на вахте в старенькой штормовке.
