Все эти четверо были и для меня колоссальными фигурами.
Хотя скажу так, что я совершенно не понимал и не понимаю Бродского. Учился-то я в Ленинграде, вся "оппозиция" была доступна. Булгакова и Высоцкого читал в перепечатке. И тогда не понимал пресловутой глубины Бродского. На мой взгляд, Евгений Киселёв очень хочет подстроиться под мнение западной тусовки и всё. Приводит список поэтов, но не упоминает, например, Ваншенкина - величайший поэт! "Жил-был я, стоит ли об этом?". Киселёв не упоминает Городницкого и многих других. Просто он - пропагандист. Евгений Киселёв приезжал к нам на флотилию - странный тип, очень высокомерный - я с ним встречался и встречал, и разговаривал.
Обрати внимание, он пишет:
"Я прежде всего имею в виду Нобелевского лауреата по литературе Иосифа Бродского, который, на мой взгляд, в современной русской поэзии равновелик Пушкину в русской классике ХIХ века. Я имею в виду Василия Аксенова, Беллу Ахмадулиной, Сергея Довлатова, Владимира Максимова, Александра Галича, Петра Вайля – а если брать шире, то и Неизвестного, и Тарковского, и Любимова, и многих-многих других".
Бродский и Пушкин - он это серьёзно? Перечисляет людей, кто был на слуху у западного обывателя, хотя при огромном уважению к Галичу, Довлатову - Киселёв серьёзно так считает, что они великие поэты? А где Слуцкий? Так западный читатель его не знает, он был членом КПСС, неосторожно пнул Пастернака, хотя лично я тоже абсолютно не понимаю "Доктора Живаго". А где Самойлов, фронтовик, орденоносец?
Просто Евгений Киселёв пишет не для нас, не для Российского читателя. Он пишет для западной публики. Это сейчас называют "фокус-группой". Вот у него фокус-группа - не очень избалованный знанием западный читатель, который знает про Достоевского, Бродского, балалайку.
У Бродского мне нравится только одна понятная мне строчка:
"С точки зренья комара - человек не умира..." - остроумно.
Стихи Евтушенко очень люблю, его "Идут белые снеги..." просто одно на весь мир. До слёз.
Идут белые снеги,
как по нитке скользя...
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.
Чьи-то души бесследно,
растворяясь вдали,
словно белые снеги,
идут в небо с земли.
Идут белые снеги...
И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти
и бессмертья не жду.
Я не верую в чудо,
я не снег, не звезда,
и я больше не буду
никогда, никогда.