РУСАЛКИ НА СУЧЬЯХ
Извиняюсь, к вам в штаны таракан не залазил? Ну, или двухвостка какая? Нет? И слава богу. Мерзость какая…Бр-рр. А в нашей учебке случалось чего похлеще. Я уж не поминаю цепного кота у дуба и эротическую русалку на ветвях оного. Хотя сны у парней
на службе Родине, особенно под утро, весьма эксклюзивны, и…выстраданные.
Утро туманное, исключительно приморское, с Владивостокским привкусом. Это когда через пять минут утренней зарядки на плацу штаны от робы набухают до самоистекания.
И время- то самое, когда вот- вот и подъём. К этому моменту многие успевают надеть носки и привести в порядок свои генеталии, не снимая одеяла. Хотя это вовсе не означало, что в строй они успеют раньше других. А «другие», стиснув веки как ягодицы в преддверии
поноса, пытаются досмотреть ролик с гнусной эротикой. Где главный герой неизбежно остаётся с носом буквально в преддверии раскрывшихся обстоятельств. А в нашем случае, именно в этот кульминационный момент какая- то сволочь как бы слегка потянула с
созерцавшего сладостный момент спасительное одеяло.
Кульминация в связи с одеяльным форсмажором отдалилась, но не пропала. Но бестактность с одеялом повторилась. Затем это же сделали снова и настойчиво. «Обстоятельства» грозили стать несбыточными вовсе и удалялись вместе с одеялом. Почти осязаемо настигая вожделённую цель, наш герой устремляется в сторону уползающих ночных грёз. Поллюция уже становилась неизбежной, чресла онемели. Руки потянулись на выручку к месту событий и…выпускают одеяло! И оно коварно улетает в ближайшую форточку, оставив в недоумении и негодовании любовника- неудачника. Ну прямо по «Мойдодыру»: «одеяло убежало». Вот только про трусы с растекающимися последствиями эротического сна там ни слова. Издав стон Кисы Воробьянинова, напоминающего вопль раненой волчицы, ошеломлённый неудачник утренних сновидений тупо глядел в зев ненавистной форточки.
-«Не мой день… Господи, ну за что же так жестоко! Ведь не явь затрапезная, а сон …и тот- в руку. И вот те на!» -горестно размышлял старшина смены курсантов- подводников Гриша Стецько. Служить ему ещё добрых полтора года из положенных четырёх.
Обидно, конечно, ему, хлопцу «с Карпатской полонины» до сих пор быть второстатейным старшиной(две лычки поперёк погона). А ведь не жалел он ради службы «живота своего», хотя чаще- чужого. Именно за это его недолюбливали из года в год курсанты- первогодки. И устраивали ему «штучки» куда более сказочные и загадочные, что ни няне Пушкина Орине Родионовне, да и самому сказителю вовек не удумать.
Представьте себе другого поэта- Лермонтова, это который брил бороду по утрам. Так вот, в связи с этим уже совсем не трудно домыслить его, подбривающего гусарские усы механической бритвой «Спутник», приобретённой по двухлетней гарантии в тогдашнем
«шопе». Так вот, значит, бреется он перед очередным балом у некоего князя и радуется, рекламно осклабясь в монитор, ой, в зеркало, то бишь. Радуется: «Ну что за прелесть, эти бритвы! Ей- ей, барону Штайнгузкину порекомендую!» Но уже намедни, сбираясь на заутреню, он размашисто внедряет бритву в разросшиеся не в меру баки. И…р-р-хрум,- издаёт звук нутро поделки пьяных «левшей», зачатых в понедельник. Механизм с силой в пару десятков ватт нагло рванул его чернявый ус и зажевал напрочь. Рейтузы молодца одномоментно увлажнились изнутри в районе паха. Больно же!
Такое же случалось и со Стецько. Но пятно было, причём в точности, как у Лермонтова. Разве что пошире, а бритва всё та же: марки «Спутник». Да и бритва- тоже. Только ею загодя брилась вся смена курсантов, шуршащая приборку в роте. Сам же «самостийный»
старшина единовременно пил со товарищи чай в коптёрке.
До нашего поколения не дошла информация о содержании туалетных жидкостей гения литературы и героя кавказских баталий. Вполне могло статься, что Тройной одеколон тогдашняя парфюминдустрия вполне могла освоить. А Михаил Юрьевич мог возжелать
пошмякать по своим ланитам этой божественной жижей. Сунулся к трельяжу-ан, нет! В духмяном шкапчике не оказалось ни Тройного, ни остатков армянского, обожаемого ссыльным поэтом по утрам. «Деньщик, каналья!»- догадался корнет.
В тумбочке двухстатейного старшины арманъяком и не пахло. А вот Тройной ещё вчера был! И пошёл он, согбенный горем. Григорий в свои 22 года катастрофически терял веру в людей, коими в известной мере считал подопечных ему курсантов. Он тщательно подыскивал
пути к сердцу подчинённых. Это были почасовые тренировки у «столба чести», что одиноко стоял поодаль от парадно- строевой трибуны. И именно ему воздавались неслыханные в любом роде войск почести: козыряли слева и справа, а то и одновременно по три-четыре часа
кряду. Столб почитался как одиночно, так и строем повзводно, а случалось и поротно.
Стецько слыл прирождённым спортсменом и гонял нас «гусиным шагом» ежедневно. Были у него душевные порывы в отношении «гусиного шага»: ходить таким Макаром в Гальюн. Но после того, как очередной «гусь» испражнился на половине дистанции, «новшество» упразднили. Хотя вариант на плацу остался. Григорий утончённо тянулся ко всему чистому, утончённому. А проявлялось сие в сборе зубных щёток, коими он «ненавязчиво» предлагал драить «писювары» всем внеочередникам на наряды. Почин был положен, правда, не им, а ротным старшиной Баштаном с 4-х классным образованием, но лучшим строевиком Владивостока. Курсанты «почину» пошли навстречу, но чуть позже.
Никто и ничего толком не знал о том параде, где строевые качества у него выявили. Но гордился Баштан своим нештатным титулом безмерно. Он не менее десятка раз в день повторял по поводу и без: «Шо, дюже грамотный! А хочешь, научу строевому шагу!?» И немедля исполнял репетиторство с очередной жертвой. Но брюки ему гладил всегда один из наших курсантов. Он и запустил «Таракана» ему в штаны при очередном глажении брюк накануне встречи с неким именитым ветераном ВОВ. Кстати, ротный старшина был тоже ветеран ВОВ. И именно поэтому его воспитанники, то есть мы, относились к нему снисходительно. И делаем это до сих пор, хотя и с юмором.
А «таракан» являл собой суровую нитку с узелками, пропущенную сзади от ремня и ниже. совершенно неприметным оставляется конец, едва видный из- под робы(у матроса) или кителя (у старшины роты). Прикол хотя и старый(он же в варианте под простынёй), но действенный. Стоило потянуть сзади за оный слегка, как…
В ленкомнате роты расставили лавки, водрузили стол с традиционными трибуной и графином на ней. В президиуме комроты, ветеран и замполит. В первом ряду слушателей наш Баштан, комвзводов и старшины смен. Действо началось по накатанному сценарию. Но не прошло и пяти минут, как «строевик» заёрзал и начал потряхивать штанины. Заметив неладное, замполит вперил глаза в ротного, справедливо полагая, что тот избавляется от нечаянно выпущенных на волю газов. Но тот только пожал плечами и снова не просто заёрзал, а даже привскочил и заюлил задом.
Дальше- больше. Курсанты еле сдерживали смех, а то и скулёж сквозь зубы. Замполит покинул президиум и сходу к уху ротного: «Ты чё, не дриснул с ложечку? Выйди немедля! Деревня молдаванская!»
- Да эта, тащ капитан, таракан залез под зад, а можа и мокрица!- умоляюще просипел гуру от зубных щёток. И вылетел из ленкомнаты под безудержное ржание курсантов. А «таракан» остался в руках Геши, сидевшего, как и договорились, аккурат сзади потерпевшего.
Участник описанных действ Валерий Граждан.
